Очередное важное дело - Анита Брукнер Страница 27

— Я рад, что ты позвонила, — сказал он. — Я все равно собирался позвонить тебе в ближайшее время, пригласить на завтрак…

— Я не для того, чтобы позавтракать с тобой, — сказала она. — У меня нет времени. Поэтому я и предложила встретиться здесь.

«Здесь» означало кафе «Синяя птица» на Кингс-роуд, куда ей было легче добраться из Уондзуорта и где было посвободнее, чем в их любимом ресторане.

— Я не на машине, — сказала она. — Я шла пешком.

— Пешком? Это приличное расстояние.

— Мне нужно было время подумать. Мне многое нужно обдумать, Юлиус.

Она действительно казалась непривычно задумчивой. Заметно было, что она оделась со всем тщанием: на ней был твидовый костюм, который, наверное, считался стильным лет пятнадцать тому назад. На лацкане ее жакета он с приятным удивлением заметил гранатовую брошь, которую подарил ей на свадьбу. Это усиливало непривычное ощущение ее зрелости, как будто она училась выглядеть так, как выглядят другие женщины, когда хотят казаться серьезными. Даже ее волосы улеглись в некую прическу. Она пристально глядела сквозь него, как будто заблудившись в собственных мыслях, и совсем забыла про кофе.

— Что-то случилось, Джози?

— Можно сказать, случилось. Во всяком случае, изменилось. Я уезжаю, Юлиус. Уезжаю из Лондона.

— Куда?

— В Мейдстоун, к матери. Она больна. Ей восемьдесят шесть лет, Юлиус, и она живет одна. Кроме соседки, о ней некому позаботиться. Я одна у нее осталась. Так что я еду домой, чтобы за ней ухаживать.

— А как же работа? Том?

Она вздохнула:

— Я слишком стара и для того, и для другого. Я буду скучать по работе, но, пожалуй, я уже мало на что гожусь. В случае необходимости смогу начать свое дело. Но это, конечно, сомнительно.

— Что на это говорит Том?

— Он найдет мне замену, разумеется. И дома, и на работе. Том все еще видный мужчина. Ты знаешь, он ведь моложе меня?

— Нет, я не знал.

— На семь лет. Вначале это не имеет значения, но потом… И я не была счастлива.

— Я думал…

— Нет, — с нажимом произнесла она. — Мне хотелось иметь то же, что другие женщины. Собственный дом. Детей. Ты знал это? Но в вашей обстановке это все было невозможно.

— Мне очень жаль.

— Ну, сейчас уже слишком поздно об этом думать. Мать оставит мне в наследство дом. По крайней мере, это у меня будет. У женщины без активов безнадежное положение.

— Думаю, что независимость — всегда неплохо. Видимо, этого в наши дни хотят все женщины. Это ведь позиция феминисток?

— Мне не все нравится из того, что они говорят. Но здравое зерно в этом есть. Только тут проблема глубже. Женщинам плохо, когда они одни. Мужчинам в этом смысле проще.

— Я бы не сказал. Мужчины очень уязвимы.

— Знаю я, какие они уязвимые. Если им чего захотелось, они долго не раздумывают.

Он знал, что это действительно так, и постарался сменить тему. Ему хотелось взять паузу, чтобы обдумать положение. С жестокостью мужчины, захваченного новой идеей, он был рад возможности обсудить свои чувства — какое-то необъяснимое и почти неприятное оживление, зачарованность. Он питал к ним родительскую нежность, сознавая, что если повернется к ним спиной, то упустит нечто такое, что сродни божьему дару. Прожив целую жизнь преданным сыном, он вдруг свежим взглядом посмотрел на возможность насильственно отказаться от своих высоких стандартов и уступить духу опрометчивости, вредоносному духу, который движет большинством мужчин и которым, как ему теперь казалось, он так неблагоразумно пренебрегал.

— На что ты будешь жить? — спросил он.

— Я уговорила Тома назначить мне пособие до… Мать, наверное, скопила немного. — Она замолчала.

— Если я могу помочь…

— Спасибо, Юлиус. Я знала, что ты это скажешь. Ты всегда был очень добр. Мне только на то время, пока я не освоюсь, не выясню, на сколько я смогу прожить.

— Да, конечно. Я сделаю, что в моих силах. Хотя должен тебя предупредить, что смогу помогать тебе только пару лет. Арендный договор скоро истекает, нужно будет заключать новый. То есть еще неизвестно, останусь ли я тут. — Но он знал, что останется, что теперь у него появились новые причины остаться.

— В твоем возрасте никуда переезжать не захочется. Я сама не хочу переезжать.

— Пока что квартира мне не надоела, хотя я выбирал ее второпях и одному мне было почти все равно где жить. Но у нас тоже перемены. На первом этаже теперь другой магазин, и я боюсь, станет очень шумно. Еще у меня новая соседка, хотя я плохо ее знаю. Софи Клэй. — Он сказал это ради удовольствия произнести ее имя. — Конечно, я дам тебе знать, если у меня сменится адрес. Ты должна дать мне свой. Когда я тебя теперь увижу? Ты ведь будешь приезжать в город, я надеюсь?

— Я не уверена. В жизни женщины наступает время, когда ей больше не хочется стараться, а хочется оставить волосы как есть, ходить в удобных ботинках, прекратить попытки привлечь мужчин. Но все же это довольно грустно. Ты утрачиваешь будущее. Я заметила это в женщинах, которые уже сложили оружие. Мужчины, наверное, держатся дольше. Часто видишь глубоких стариков, которые смотрят на относительно молодых женщин так, словно еще могут что-то им предложить. В смысле, что они еще мужчины.

— Женщины, как известно, используют это в своих интересах.

— Только умные. Большинству женщин хочется любви.

— Я любил тебя, Джози.

— Я знаю. Поначалу я была счастлива. Но…

— Знаю, все знаю. Я тоже бешусь, когда думаю о прошлом. Одна радость, что мы можем время от времени вот так встречаться. Теперь у нас, кажется, отношения лучше. Просто не могу представить себе, что больше тебя не увижу.