Создатель - Гарри Беар Страница 27

«Мы прокляты, жизнь людей проклята вообще. Смелей, человек, и будь горд! Не ты виноват…»

Ф. Достоевский

1. Волнения

Убийство студента Лассаля произвело в Городе эффект разорвавшейся бомбы… Грозные события, заполыхавшие с январских дней по всему Роскомреспу, с кровью ворвались в тихий прежде городок. Всех потрясло, что убийство это было совершено зверски, варварски и, казалось, без особого смысла (в карманах покойного обнаружили деньги, на руке были золотые часы). Обвиняли местных хулиганов, но говорилось и о иных подозрениях.

Сам Виктор Рамин засучив рукава взялся за дело… Наплюнув на письмо Начальника ОХРа о причастности к убийству некоей организации, где Лассаль был видным членом, Рамин приказал арестовать тех подростков, которые давно уже были на крючке ментуриан. Мальчишек допросили "с пристрастием", и двое из них тут же сознались в убийстве студента…

Рамин возликовал. Не беда, что ни эти двое, ни другие "соучастники" так и не смогли вспомнить время, когда они совершили злодеяние, путались в деталях преступления, а орудием убийства называли то топор, неизвестно куда сгинувший, то камень… Главное, что ментура Города в два дня раскрыла столь зверское преступление и успокоила жителей. Газета «Глас города» назвала Виктора Рамина истинно роскомресповским "воителем против сил зла", из области пообещали заслуженную награду.

Начальник ОХРа Кузин вел тем временем собственное расследование. Он быстро нашел Тассова и Маэстрина, которые упоминались раньше Лассалем, и спросил их в подробностях о создателе. Тассов сделал предположение, что Наркизова уже нет в Городе, но наотрез отрицал участие Круга в убийстве Лас– саля… Маэстрин, ненавидевший охровцев по своим причинам, путался в ответах, ничего толком не сказал ни о Круге, ни о Наркизове, а попытается исполнить в кабинете Дормидонта свой новый шлягер "Ах, если б подавился мир наш колбасой…". За это исполнение Самсон был сильно поизмят одним из охранников и брошен озверевшим Кузиным на три дня в кутузку. Тем не менее в ОХРе уже знал имена некоторых круговцев: Шутягина, Кораморова, Шутягина и некоего Рылова. Женю Шутягина быстро обнаружили, но ничего толкового не добились и от него…

К тому же Шут имел на тот злополучный вечер железное алиби: его видели в Общем доме никак не менее тридцати человек. Федьку Кораморова обнаружить не удалось. Андрея Рылова также нашли: он оказался злостным диссидентом и философом, скрывавшимся от алиментов, но с Кругом не был связан. Кузин лично допросил его и тут же написал рапорт в Губернию, что найден еще один враг нерушимости Роскомреспа. Обеспокоенные политической подоплекой события, демоносцы во главе с Голиковым явились к зданию ОХРа всем скопом, потребовали ознакомить их с результатами расследования и были арестованы Кузиным в полном составе… Расследование затягивалось. Виктор Рамин написал Тазкову докладную о нарушении прав граждан Города Начальником ОХРа, и тому пришлось выпустить всех…

На похороны Лассаля собрался весь Юник, были даже прекращены занятия… Сначала у дома, где жил Лассаль, был проведен своеобразный митинг. Выступавшие преподаватели ФЛ-фака с чувством говорили о том, какой прекрасный студент был Вячеслав Лассаль, девушки рыдали, на Люсиль было страшно смотреть. Вылезший черт знает откуда профессор Заревич призвал всех вернуться к «старым добрым временам», когда студентов не убивали в подворотнях, а посылали в Магнитку и на Беломорканал… Маразматика тут же зашикали студенты и демоносцы.

Ректор Протухов также что-то сказал по бумажке, обозначил скорбь и уехал домой на служебной машине: очевидно, оплакивать покойного. Декан Титоренко сказал несколько прочувствованных слов, призвал всех студентов крепиться и пообещал лично следить за расследованием этого дела. Доктор Мант высказал соболезнования родным покойного и немного порассуждал в этой связи о "еврейском вопросе", вставшем во весь рост, но его никто толком не понял. Люсиль Доберманова, по настоятельной просьбе Ответственного студента, вышла тоже что-то сказать, но подавилась рыданиями и сошла с трибуны… Напоследок на сцену пробрался Фавн Подзипа и попробовал что-то вдохновенное и антироскомресповское продекламировать, но в начавшейся суете его слушали мало и неохотно.

Затем траурная процессия направилась к кладбищу за Город… На полпути ее остановил отряд охровцев, срочно вызванный Борисом Ухлестовым из Пронска, отряду под руководством некоего майора Дубова было дано указание разогнать демонстрацию. Спутав процессию с демонстрацией, они рьяно взялись за дело… Несмотря на уверения Титоренко и причитания Заревича, в ход пошли резиновые дубинки. Студенты оказали мощное сопротивление, разбив лица и шлемы нескольким охровцам… Назревал глобальный конфликт. К месту беспорядка прибыл лично Леонид Сергеевич Тазков. Ему, хотя и с трудом, удалось остановить кровопролитие. Дубов извинился и назвал имя Ухлестова, мэр пообещал намылить Бориске шею.

Процессия отправилась далее… но не в том же составе. Декан Титоренко, получив в схватке хар-рроший удар дубинкой, срочно эвакуировался в своей машине вместе с Савостиковым, оставлениям ректором «для порядка». Его поддержали многие преподаватели, причем наглый Туус умудрился даже забраться к Титоренке в машину на заднее сидение… Студенты, демоносцы и родственники Лассаля погрузились на автобусы и поехали вслед за машиной с телом покойного на кладбище. Вовремя подъехавшие ментуриане взялись "охранять" горожан от дальнейших нападений. На гражданской панихиде о Лассале говорилось и вовсе мало.

Студенты, пострадавшие в битве, требовали идти и громить мэрию. Ментуриане не возражали наказать «зарвавшихся» охровцев. Демоносцы заняли неопределенную позицию, но идея студентов казалась им не такой уж неверной. Лишь преподаватель Чимбуркевич сумел убедить собравшихся не совершать "неоправданных действий", сославшись на героический поступок мэра Тазкова. Его поддержали и родственники Лассаля. Гроб с телом Славика поставили на землю возле могилы (табуретки забыли впопыхах). Лена Шерстова начала говорить речь от имени Лассалевской группы, но не смогла ее закончить, зарыдав в голос. Люсиль не выдержала и упала в обморок. Старушки, бог знает как здесь оказавшиеся, завыли.

Отец Лассаля дал команду, и гроб быстро заколотили и опустили в землю. Она приняла тело Лассаля, как принимает в себя тела всех людей – и праведников, и предателей… Единственный, кто не побоялся прийти сюда, из тех, кто… был Мачилов. Он тоже изображал скорбь, сочувствовал Люсиль и даже дрожащей рукой бросил комок земли на гроб покойного. Круговца заметил Тассов и хотел было переговорить с Владимиром Ильичом, но тот, увидев приближавшегося к нему Романа, провалился сквозь землю… Положение гроба в могилу завершило городские волнения, связанные с убийством Лассаля. С кладбища многие из провожавших Лассаля ехали уже в бодром настроении, обдумывая свои завтрашние дела.