Манадзуру - Хироми Каваками Страница 27

Женщина замерла, подставив тело порывам ветра.

— Давай вместе съедим вантан, а хочешь дзядзя. Довольно жаловаться на судьбу. Давай будем просто жить и только, — снова в душе воззвала я к ней.

Женщина изумленно покачала головой:

— Никак не пойму: серьезный ты человек или, наоборот, легкомысленный.

— Нельзя разделять: серьезный — несерьезный. Я просто живой человек.

Все еще стоя на ветру, женщина угрюмо понурилась.

«Хочу домой», — вдруг подумала я.

Дым от горящего корабля дотянулся и досюда. Затянув все небо, он повис серым туманом.

— Почему все эти люди так быстро исчезают? Они тонут в море? — поинтересовалась я у женщины, но она уже незаметно испарилась секунду назад, оставив меня здесь одну.

Не придумав ничего другого, я двинулась вперед. Шагая в полном одиночестве, я думала о Рэе.

Когда-то, еще до свадьбы, мы ездили с ним на водопад. К водопаду, находящемуся глубоко в горах, вела узкая непроходимая для автомобиля тропинка. Вода низвергалась с такой огромной высоты, что не удавалось даже определить, где она берет свое начало. В глаза бил яркий солнечный свет. Из-за него разглядывать вершину водопада становилось все нестерпимее.

— Когда не знаешь, откуда падает вода, становится как-то не по себе, — обращаясь к Рэю, заметила я.

— Угу, — отозвался он.

— Если так, то знаешь ли ты, Кэй, откуда ты сама началась? — немного помолчав, спросил Рэй.

— Откуда? Я? — не поняв его вопроса, переспросила я. Рэй лениво кивнул в ответ.

— Вот я, например, — начал он, — я точно знаю точку отсчета своего я. Помню, тогда мне было три года.

— Ты это имел в виду, говоря «откуда»? — вопросительно посмотрела я на него, но он только обнял меня за плечи, словно спрашивая: «Не холодно тебе здесь?»

— Как-то в три года я снял с дерева в саду насекомое. У него было длинное зеленое туловище необычной формы. Вместо того чтобы осторожно взять двумя пальцами, я, не рассчитав силу, схватил его всей пятернёй, от этого из насекомого прыснула жидкость. Из раздавленной тушки в ладонь вытек липкий сок.

Прибежав к маме на кухню, я выставил перед ней ладонь с находкой. Мама отпрянула. Я понял, что она отшатнулась не от меня, а от насекомого, но все равно расстроился. Странное создание больше не подавало признаков жизни. Я стряхнул его на пол. Ярко зеленая тушка заблестела на бледном дощатом полу.

— Это палочник, они редко встречаются, — сказала мама.

Тогда я впервые услышал название «палочник». Мама уже без испуга с абсолютно спокойным выражением лица подцепила насекомое кончиками пальцев, открыла заднюю дверь и выбросила его в траву во двор.

Я присел у черного хода и стал тереть ладонь о земляной пол, пытаясь избавиться от приставшей к руке липкой жидкости. Чуть выше моей головы падала мамина тень. Мама тихо наблюдала за мной.

— Ни разу не видела палочника, — проговорила я, Рэй коротко рассмеялся.

— Вот и получается, что я начался с этого эпизода с палочником. Он как вершина водопада. Я не знаю, что было до него. Хотя это точно происходило со мной, — промолвил Рэй и еще крепче сжал мои плечи.

— А я не помню, с какого места началась моя жизнь, — ответила я.

— Холодно здесь, — снова заметил он. То была не зима. На дворе стояла ранняя весна, а может, поздняя осень, я уже плохо помнила. Я всегда все забывала. Я забыла и то, с какого места началось все для меня.

Водопад, словно ежеминутно рождаясь заново, низвергал все новые и новые струи, сея вокруг брызги, вот уже много сотен лет подряд.

В самом деле, я всегда что-то забывала. Вот и сейчас я совершенно забыла про Сэйдзи. Я не вспоминала о нем с тех пор, как приехала сюда. С тех пор, как приехала в Манадзуру.

Шагая в одиночестве, я думала не о Сэйдзи. «Жаль», — подумала я. Кого мне стало жаль? Сэйдзи, или себя за то, что я не думала о нем?

Судно все еще горело. Покинув пустынную набережную, я вновь приближалась к пристани. Запах гари отдавал горечью. И в дыхании Сэйдзи чувствовалось что-то горьковатое. В сладком запахе — горькие нотки. Всякий раз, когда он меня целовал и в рот обильно проникала его слюна, я ощущала её горьковатый вкус. Иногда я сама обнимала Сэйдзи. Так происходило не от того, что между нами была определенная договоренность, кто кого будет обнимать, всё совершалось само собой, под влиянием настроения, атмосферы в комнате, прохлады, исходящей от наших тел. Порой, обнимая Сэйдзи, я думала о «месте, откуда я начинаюсь», о котором говорил Рэй. Этот момент «моего начала» был неведом даже мне самой, но иногда в памяти брезжили те запахи, те звуки, то одиночество, что я чувствовала там, где «всё началось».

Рэй унес меня с собой, но то, что осталось, находясь рядом с Сэйдзи, оказалось способным и дальше плыть по течению. В объятиях Сэйдзи или же обнимая его, я не чувствовала одиночества. Оттого с новой силой вспоминалась прежняя грусть.

— У тебя несчастный вид, — заметил Сейдзи. От этих слов мое лицо приняло еще более несчастное выражение. Это вышло ненамеренно, просто воспоминания уносили меня все дальше в светлую грусть прошлого, во времена, когда еще ничего не произошло, когда я еще не встретила Рэя, когда еще не существовало другого мира, кроме родительского дома.

Я вышла на пристань. Праздника и людей не было. Только догорал корабль оркестра. Судно, от которого остался один белеющий остов, продолжало тлеть, вспыхивая маленькими язычками пламени.

В воздухе раздался звук вертолета. «Звуки вернулись», — подумала я, и в тот же миг пейзаж стал окрашиваться цветом. «Не хочу назад», — прошептала я. Может быть, Рэю тоже не хотелось назад. С этой мучительной мыслью я стремительно возвращалась обратно в реальность.

Зайдя в гостиницу, я получила ключи и вышла на террасу к бассейну. Вид на него открывался прямо из холла. По воде шла мелкая рябь. Должно быть, впечатление безветрия, царящего вокруг, было обманчивым.

Я села под раскрытый пляжный зонтик. Пластиковый столик заскрипел, когда я облокотилась на него. Явно ощущалось присутствие женщины.

— Мы и в правду стали близки, — обратилась я к ней.

Висящий под потолком фойе вентилятор в колониальном стиле вяло вращал лопастями. Водная гладь сверкала под светом ламп из холла. Временами в воде бассейна мне чудились фигуры погибших мужчин.

— Нет, они не умерли. Их только выбросило в море. Все они, промокшие до нитки, вскоре вылезли на берег, — объяснил мне голос женщины возле уха.

В 21:00 Рэй встретился с незнакомой женщиной. Я совсем забыла это. Но сейчас вспомнила.

— Значит, те мужчины не погибли. Что же тогда стало с горящим кораблем? — спросила я женщину.

— А корабль не горел вовсе, — ответила она. — Он просто перевернулся. Разве так близко от берега можно утонуть, да и пожар вряд ли случится.