Игры без чести - Ада Самарка Страница 27

Почему игры без чести начались именно с девочки? С той девочки-неформалки с грудным тяжелым голосом, меланхоличной революционерки, любительницы крепкого кофе и крепких сигарет.

Наверное, из всех женщин, которых, между прочим, у Славки было не так уж и много, она умудрилась оставить самую заметную царапину в его деревянном сердце. Вернее, не царапину, а такую панковскую граффитиобразную подпись с резкими штрихами, какими-то точками, даже с некоторым напылением цвета.

Однажды они пошли в небольшой тихий ресторан с демократичными ценами и свечками на столах. Говорили о кино, девочка приносила ему диски с хорошими фестивальными фильмами, Славка многие не понимал, но «Амели», например, ему очень понравился, он даже смотрел его несколько раз. Сделав заказ, Славка как обычно спросил, как у нее дела, а девочка, загадочно улыбнувшись, протянула ему коробочку. В коробочке оказались запонки. Говорят, что запонки — это круто (особенно Вадик так говорит), но Славка как-то не задумывался о них, предпочитая удобные регланы и майки. Так что первые запонки появились только сейчас. Но не в этом дело — девочка неожиданно сделала ему подарок.

— Красиво… а можно узнать, по какому поводу?

— С прошедшим… Валентиновым днем… — сказала она уж слишком грубо, зажигая сигарету, чтобы скрыть волнение.

— Здорово как… — он поставил открытую коробочку на стол, любуясь, — спасибо тебе огромное… но, наверное, не нужно было так тратиться…

Она лишь раздраженно хмыкнула и закатила глаза. — Жалко, вообще, что тебе так мало лет, мы бы поехали куда-нибудь… в Италию например, хотя нет, сейчас там не очень, лучше в горы, в Австрию там… ты… ты такая молодец…

В этот вечер он был совершенно сбит с толку, ведь оказалось, в этой подростковой головушке происходят какие-то удивительные сложные процессы, бушуют страсти, возможно, она даже влюблена в него, хотя, как все проблемные дети, понтуется, грубит иногда совершенно не в тему, а ведь в тех мыслишках такая путаница, бедная девочка…

Чуть позже позвонил Вадик и сообщил, что его дама действительно заболела, и, проведя сеанс восстановительной терапии, он освободился раньше задуманного, и, раз пятница, предлагает пойти куда-нибудь. Девочка от клуба категорически отказалась. Удивительно, что Славка с ходу понял всю ценность ее слов: «Да я сама с кем угодно могу под громкую музыку тусить, мне же важно просто рядом с тобой сидеть, общаться».

— Ты не против, если сейчас к нам приедет мой близкий друг? Мы с детства дружим…

— Один? — она настороженно поморщилась.

— Наверное, если не найдет кого-то по дороге…. — Ну ладно, просто я с вашими гламурными девицами себя не в своей тарелке чувствую.

Вадик приехал один — шумный, с горящими глазами, в распахнутом пальто, так что отлично виден лейбл с брендом, с щегольски повязанным ярким шарфиком. Еще в дверях успел приостановиться возле официантки, что-то ей нашептав.

Вечер прошел отлично, они много ели, мало пили, и Вадик был в ударе, истории сыпались градом, Славка смеялся так, что болели щеки. Потом-таки поехали в другой ресторан, более фешенебельный. Девочка разрумянилась, от улыбки ее лицо стало вдруг неожиданно простым и милым, каким-то крестьянским почти, будто и не было на ней черного до пола атласного платья с летящими рукавами и ошейника в мелких шипах.

Через несколько дней у Славы была встреча в том же бизнес-центре, где последний этаж арендовала Вадикова фирма, и на обед они пошли вместе.

— Слушай, а твоя Monique — это просто чудо какое-то… — сказал Вадик, улыбаясь из-за меню. — Моя кто?

Оказывается, девочка позвонила Вадику на следующий день после встречи в ресторане.

— Когда мы прощались у такси, я сунул ей в карман свою визитку, — чавкая, объяснил Вадик, — просто так… без всякой задней мысли…Визитка у Вадика была, к слову, такая же понтовая, как его машина, пальто, запонки и все остальное. Торговая марка известна каждому школьнику, а работал Вадик теперь уже региональным менеджером — Польша, Болгария, Украина.

Они ходили на кладбище. Байковое. Она позвонила большому начальнику в самый разгар рабочего совещания, чтобы пригласить на кладбище. Вадик, конечно, не мог отказаться. Он не успевал заехать за ней, поэтому встретились у его офиса, на Подоле. Она стояла в черном берете, с прямыми черными волосами до плеч и алыми, по-детски припухлыми губами, в черном пиджаке и короткой черной юбке, в плотных черных колготках и черных армейских ботинках, с красным клетчатым рюкзачком на одном плече. В руках она держала «Camera Obscura» Владимира Набокова.