Монах из Мохи - Дэйв Эггерс Страница 27

– Никому не говори, зачем приехал, – таков был совет деда Хамуда. – Скажи, что пишешь доклад в колледже.

– Но я не учусь в колледже, – возразил Мохтар.

– Но они-то не знают, – ответил Хамуд.

Приехав в Йемен, объяснил дед, напрашиваешься на вмешательство. Родня захочет вступить в дело. Или полезет с советами. Или друзья родни захотят вступить в дело либо полезут с советами. Невесть кто будет примазываться, мешаться под ногами или, что всего хуже, попытается все сделать сам, только быстрее и дешевле.

Мохтар забронировал билет на самолет до Саны и всем, кроме деда, сказал, что пишет курсовую об истории кофе в Йемене. Для всех его йеменских знакомых не было на свете ничего скучнее студентов с их курсовыми. Мохтара все оставят в покое.

Вдобавок считается, что студенты вечно на мели, тут тоже проблем не возникнет. Известно, что американские йеменцы приезжают из США с чемоданами денег и разбрасываются этими деньгами направо и налево. Мохтару лучше не высовываться, изображать молодого и безработного, стать невидимкой. У него был очень конкретный план – на первом этапе он собирался преобразить йеменский кофе, – и к этому плану причастны были дед, мухафаза Ибб и Виллем Бот.

Сначала Мохтар поедет в Ибб к Хамуду – три часа автомобилем на юг от столицы. Хамуд сведет Мохтара с местными аграриями. Где-то через неделю Мохтар вернется в Сану, поработает с Виллемом и Камило на мастер-классе Института качества кофе. А потом начнется кофейный караван.

Караван – это главное. Идеальный способ ознакомиться с йеменским кофейным производством, считал Мохтар. С ним поедут Виллем и Камило – крупнейшие в мире специалисты по качеству кофе. Мохтар будет наблюдать, учиться, наведет мосты между ними и йеменцами – у него с фермерами общий язык, общая история. В караване Мохтар познакомится со всеми, кто в Йемене выращивает кофе, а сопровождающие придадут ему весу, укрепят его позиции, и с этих позиций стартует его карьера в йеменском кофейном бизнесе.

Между тем Государственный департамент США рекомендовал туристам воздерживаться от поездок в Йемен. Но Виллем ехал с подачи американских властей – что может пойти не так?

Про хуситов, повстанцев с севера Йемена, Мохтар знал. До Арабской весны они уже шесть лет воевали с правительством Али Абдаллы Салеха. В 2011-м хуситы выступали против правительства, но когда Салеха низложила Арабская весна и президентом стал Абд-Раббу Мансур Хади, они продолжали критиковать власть и считались союзниками Ирана. Тем временем Салех замышлял вернуться к власти. Плюс еще «Аль-Каида на Аравийском полуострове», окрепшая в период безвластия после Арабской весны, – самое опасное отделение «Аль-Каиды» во всем мире. Все эти обстоятельства виделись Мохтару пузырями в бесконечном политическом кипении Йемена и пока что не имели отношения к его ближайшим планам. Мохтару надо в Ибб.

Дальний родственник, недавно женившийся на столичной жительнице, приехал в аэропорт на одной из машин Хамуда, с новоиспеченной женой на пассажирском сиденье, и Мохтар с молодоженами три часа ехал в дом к деду с бабкой, к Хамуду и Зафаран. Зафаран тогда была в отлучке – уехала в Калифорнию, – и Мохтару предстояло жить вдвоем с Хамудом, йеменским Джоном Уэйном.

Молодожены высадили Мохтара, и Хамуд приветствовал его в узорчатых воротах участка. Дед явно постарел. Еще чуточку сгорбился, сильнее опирался на трость, украшенную ручной резьбой, – он такие любил, у него была коллекция. Хамуд с Мохтаром погуляли под синим небом среди гуав и фиговых деревьев.

– Никому не сказал, чем занят? – спросил Хамуд.

– Никому.

– Молодец.

Они приблизились к кофейным деревьям, притулившимся вдоль ограды.

– Помнишь их? – спросил Хамуд.

Мохтар погладил глянцевитые листья. Он помнил. Подростком он видел эти деревья каждый день, но не знал, что это кофе. Пулялся ягодами, иногда сгрызал мякоть, а теперь, после полутора лет обучения, впервые трогал кофейное дерево и понимал, что это кофейное дерево.

Листья были на удивление плотные и блестящие. Волнистые кромки, ребристая поверхность. Крепкие листья цвета густой ирландской зелени, и под каждой мутовкой укрывались ягоды. Разнообразием своим они поражали. В каждой грозди из пятнадцати ягод – пятнадцать стадий вызревания. Одни ягоды ярко-зеленые, другие зеленовато-желтые, третьи рыжеют, несколько ягод цвета фуксии и, наконец, три-четыре ярко-красные. Мохтар сорвал ярко-красную ягоду, и плодоножка под пальцами напряглась – дерево не желало делиться своими плодами.

Вот теперь трудоемкость сбора, о которой Мохтар читал, о которой говорили Виллем, и Джоди, и Стивен, и Камило, и Тадессе, стала самоочевидна. Подойти к дереву, найти ягоды, осмотреть пятнадцать штук, сорвать только те три или четыре, которые дозрели сегодня, и при этом каждая ягода чуточку сопротивляется, – на все это нужно время. Словно выбираешь фрукты на рынке – осматриваешь каждое яблоко или дыню, ищешь помятости, оцениваешь цвет. Сборщик так поступает с каждой ягодой на каждом дереве – это огромная работа. Чтобы выполнять ее хорошо, требуются зоркий глаз и немалая физическая выносливость.

Хамуд прислонил трость к низкой каменной стене, и Мохтар присел рядом с дедом.

– Если правда хочешь этим заняться, – сказал Хамуд, – тебе надо познакомиться с Хубайши.

Хифдих Аллах аль-Хубайши был крупнейшим местным торговцем кофе – доминировал на этом рынке вот уже полвека. У Хубайши, рассказал Хамуд, капитал в миллиарды риалов – миллионы долларов, – но его это не испортило. Кофейный бизнес считается зверским, но Хубайши – человек очень честный и порядочный.

– То есть вы знакомы? – спросил Мохтар.

– Никогда в жизни не встречались, – ответил Хамуд.

На богача Хубайши не походил. Хамуд отправил Мохтара к Хубайши в одиночестве – адрес дал, советами особо не снабдил. В маленькой лавке в центре Ибба Мохтар увидел человека в поношенной одежде. Ровесник Хамуду, наверное, однако на вид гораздо старше. Мохтар представился – думал, на Хубайши произведет впечатление родство с Хамудом; думал, они мигом договорятся о партнерстве. Ни уважения, ни внимания Мохтару не досталось. Хубайши был резок и смотрел опасливо.

– Ты студент? – спросил он.

– Да, господин, – ответил Мохтар.

Хубайши, кажется, не поверил. Встреча закруглилась стремительно, и приунывший Мохтар зашагал назад в дом Хамуда. Самая влиятельная фигура регионального кофейного бизнеса не желает с ним сотрудничать. И какие напрашиваются выводы, если самый успешный бизнесмен Йемена смахивает на уличного попрошайку?