Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови - Наталья Штурм Страница 27

У меня аж руки вспотели от волнения. Мама дорогая, это ж какие нервы нужно иметь, чтобы знать, что через минуту ты «или пан, или пропал»!

– Давайте шестую, – я выдвинула вперед две фишки по сто.

Дилер положил на сукно шестую карту.

Дама Победный full house.

Я не верила своим глазам.

У дилера оказались две семерки.

– Поздравляю! – дилер подвинул мне несколько пятисотдолларовых фишек.

Подошел Роберт.

– Ну, как у нас дела? – он деловито «пролистал» выигранные фишки.

– Вот. Full house поймала, – радостно воскликнула я, стараясь выражаться языком Роберта.

Вдруг я увидела, что его лицо побагровело, а глаза сузились. Все это напомнило мне сцену из фильма «Джентльмены удачи», когда Крамаров советует: «Лошадью ходи!» – и, проиграв, получает шахматами в морду.

– Ну, вот чего ты лезешь?! – возмущенно произнес Роберт. – Ставка была двести?

– Ну да, конечно… – растерялась я. – Вообще-то я ожидала похвалы… Чем ты недоволен – не понимаю.

– Не понимаешь – нечего играть. Из-за тебя мы потеряли семьдесят тысяч баксов. Ставить нужно было тысячу, а не эту мелочь. Сейчас бы уже домой уехали, а так… Придется дальше сидеть биться…

– Зачем? Поехали – мы и так в плюсе, – попыталась я увести Роберта.

Но он уже увлеченно рассматривал сданные дилером карты.

Ставка была снова тысяча.

Я обиделась, встала из-за стола и пошла гулять по залу. Мне ужасно хотелось домой, в наш уютный родной дом, где никакие карты не будут отнимать у меня моего Роберта.

Роскошная мебель, богатый декор, картины в тяжелых рамах и канделябры, отсутствие окон и часов – именно так, наверно, должно выглядеть место отдыха посетителей, у которых «жизнь удалась».

Разглядывая интерьер, я дошла до дверей.

Неожиданно они раскрылись, и в зал вошла… Жанна.

Из всех женщин, с которыми мне довелось дружить, Жанна была единственной, с кем бы я пошла в разведку.

Дружить со мной десять лет и ни разу не обмолвиться о том, что ее благоверный – серьезный игрок, и она от этого безумно страдает!

Я всегда делилась с подругами своими проблемами, выслушивала советы, пусть даже глупые. Выговариваясь, я как бы слышала себя со стороны и часто интуитивно начинала осознавать, в чем виновата сама и как все исправить.

Некоторые люди по своему внутреннему складу просто не могут откровенничать, жаловаться – они закрыты. С одной стороны, это вызывает уважение, с другой – они бешено себя разрушают. Такие женщины быстрее стареют, у них чаще случаются инфаркты, но они такие, и другими они не станут даже на смертном одре.

Столкнувшись нос к носу с Жанной, мы обе остолбенели.

Тут же от нее отсоединился муж, буркнул мне «привет» и, оставив жену, устремился к свободному игровому столу.

– Пойдем посидим в ресторане? – только и сумела я сказать, придя в себя.

– Пошли… Я очень рада тебя видеть, – ответила подруга и обняла меня. Выглядела она неплохо, одета была нарядно, но лицо грустное и уставшее.

Мы прошли в соседний зал, где возле шикарного камина стояли два столика.

Я заказала две дюжины устриц, салат из лобстера, вазочку черной севрюжьей икры и стакан свежевыжатого сока.

Жанна предпочла грудку белой куропатки, запеченную с грибами, с гарниром из глазированных яблок и бутылку французского вина «Ротшильд» девяносто пятого года.

– Отрываешься? – кивнула я на диковинное вино.

– Ну да. А что? Здесь все бесплатно. И потом, должны же у меня быть хоть какие-нибудь маленькие радости, – ответила Жанна, пригубив принесенный сомелье «пробник». – Кстати, знаешь, полностью это вино называется – «Шато Мутон Ротшильд». Я все названия вин выучила за пятнадцать лет, что хожу с Владиком по казино.

– А почему ты никогда нам с Люсей об этом не рассказывала? – воспользовавшись моментом, спросила я.

– Стыдно было. У всех мужья нормальные, а у меня урод какой-то.

– Сильно ты его… Может, ты просто устала, ведь на тебе весь дом и даже помощницы нет?! – осторожно спросила я.

– Да, я устала! Я очень устала. Но не от хозяйства – мне это в радость. Жизнь такая надоела. Ты думаешь, вот это казино – просто развлечение?! Да они больные люди! Ты еще не знаешь, что это такое, когда они сутками здесь зависают. Приходит или утром, или вообще не приходит. Отключает телефон – ты хоть обзвонись. Может, с ребенком что случилось или мне стало плохо – ему наплевать. На магазины денег не допросишься, а если и даст, то копейки. Это здесь можно тысячи долларов проигрывать, а мне дать просто так – на, сходи, купи себе что-нибудь – ты что! Удавится!

В этот момент в соседнем зале раздался крик Владислава:

– Ты что сдаешь?! Ты видишь, что ты сдаешь?! У тебя руки, полные говна!

Жанна вскочила и быстро ушла в игровой зал. Еще несколько минут был слышен визгливый тенор ее супруга, но потом, видимо, дела Владика пошли на поправку, и он затих. Жанна вернулась ко мне.

– Слушай, если тебе так тяжело – может, вам лучше разойтись? – предложила я.

– Я люблю его. Сколько лет мы с ним вместе… Еще в консерватории познакомились – он был гордостью курса, лучший лирический тенор. Я, как услыхала его, так сразу и влюбилась. Свою карьеру делать не стала, хотя педагоги мне прочили лучшие оперные партии. Но я решила Ему жизнь посвятить, и видишь, к чему мы пришли.

Жанна выпила залпом бокал вина и задумалась.

– Он мужик-то в принципе неплохой… – снова заговорила подруга, – не пьет, не курит, друзей у него много, не злой… Жалко так иногда его бывает – на что жизнь свою человек тратит?! Все, что на гастролях зарабатывает, все сюда несет. Слава богу, хоть квартиру приличную купил, не стыдно людей пригласить…

Я посмотрела на часы. Половина четвертого утра.

– А ты побороться за него не пыталась? – поинтересовалась я у подруги.

– Вот сижу, борюсь. И ты будешь бороться, если любишь. А по-другому никак. Или нужно принимать их образ жизни, или все нервы себе истреплешь и ничего не добьешься. Игрок – это диагноз, и, похоже, мы с тобой подруги по несчастью, – кивнула Жанна в сторону Роберта.

Из игрового зала вышла администратор и обратилась ко мне: – Извините, вас Роберт Дмитриевич просил подойти.

Роберт сидел с довольным лицом. Над столом возвышались несколько столбиков «дорогих» фишек.

– Мышань, еще полчаса, и поедем, ладно? Потерпи, Мышанюшка! Карта приличная идет – рано уходить. Тебе не скучно? – задал Роберт риторический вопрос.

Спонтанно вдруг возникла идея:

– Малыш, меня почему-то очень тошнит. Поехали домой, мне плохо, – совершенно «больным» голосом произнесла я.