Не нужно молчать - Аарон Хартцлер Страница 26

Тренер протянул микрофон Уайетту – и вдруг замер, глядя в дальний угол трибун. Я поняла, что он заметил Слоан Китинг. Та стояла, держа в вытянутой руке телефон и направив его на беснующуюся площадку.

– Вот дерьмо, – проорала я в ухо Линдси. – Она снимает видео!

Тренер врезался в группу чирлидеров, разбив рисунок танца, и запетлял по направлению к журналистке. К этому времени трибуны почти опустели: все высыпали на поле, и теперь дорогу Сандерсу преграждала хаотичная масса орущих и приплясывающих учеников.

ФЛИБЫ – ЗВЕРИ! ФЛИБЫ – ЗВЕРИ! ФЛИБЫ – ЗВЕРИ!

Тренер прокладывал себе путь локтями; лицо его потемнело, рот дергался, глаза мрачно сверкали. Я даже сквозь музыку и царящий в зале галдеж услышала, как он орет, указывая пальцем на телефон Слоан. Вены на шее вздулись от напряжения. А ну проваливай!

Мистер Джонстон обернулся от очередного крика Сандерса – на этот раз слов я не разобрала. Только увидела, как журналистка склонила голову и один раз стукнула пальцем по экрану. Я могла поклясться, что, убирая телефон, Слоан мимолетно улыбнулась тренеру. Затем она выскользнула через дверь, которая была у нее прямо за спиной, и свернула к парковке.

Сандерс с багровым лицом набросился на мистера Джонстона. Тот поднял руки, как бы говоря: «Честное слово, я и понятия не имел!» Директор Харгроув наконец пробился к ним через толпу учеников и положил руку тренеру на плечо. Тот сбросил ее, отошел в сторону и от души врезал ладонью по стене под баскетбольным щитом.

Группа поддержки завершила выступление и, не теряя строя, покинула площадку. Над головами прокатился тоновый сигнал: учебный день подошел к концу. Бен начал отрабатывать с сокомандниками бросок из‐под кольца – теперь у Флибов была тренировка.

Гомонящая толпа выплеснулась в коридор, и трибуны почти опустели. Рэйчел крикнула мне, что позвонит позже, и они с Кристи последовали за остальными. Наконец на металлической скамейке остались только мы с Линдси. Тренер Сандерс вернулся на поле и принялся раздавать похвалы и замечания.

– Интересно, почему никто даже не вспомнил о Стейси?

Я могла и не озвучивать вопрос: ответ был очевиден. Линдси тоже его знала. Только поэтому я осмелилась высказать тревожащую меня мысль вслух.

– А кто такая Стейси? – вопросом ответила она. – Если она исчезнет, все только обрадуются.

Несколько минут мы сидели молча, следя за замысловатыми перемещениями мяча по площадке. Внезапно Бен обернулся, нашел меня глазами и с улыбкой вскинул руку. Затем принял передачу от Кайла, несколькими точными ударами привел мяч в позицию под кольцом, сделал пас Реджи и приготовился подбирать отскок.

Бену даже не требовалось подпрыгивать, чтобы ловить мячи, которые проваливались сквозь сетку или отскакивали от обода. Лицо его выражало чистую сосредоточенность. Предугадывая, куда полетит мяч, Бен прикусывал нижнюю губу и слегка подавался вперед – точно мастер, который хочет убедиться, что инструмент ему послушен.

Контроль. Выносливость. Сноровка.

Сила, с которой он делал передачи, уподобляла их выстрелам – прямо в намеченную цель. Пока Реджи и Кайл кружили по площадке, подбираясь к позиции, Бен посылал мяч точно туда, где они оказывались в итоге – а не туда, где были в начале паса. С трибун создавалось впечатление, будто он бросает мяч в пустоту.

Все не то, чем кажется на первый взгляд.

За время передачи Кайл и Реджи достигали этого пустого места, вскидывали руки – и тугая кожа мяча звонко ударялась о ладони. Шаг назад, поворот, бросок. Видение будущего атлета, сотни раз посещавшее меня при просмотре старой папиной видеозаписи, наконец воплотилось в жизнь. Совершенство без изъяна.

Чем ближе подходишь, тем больше видишь.

Внезапно меня осенило: вся школа так сосредоточилась на Дуни и Диконе, что на Стейси никто не обращал внимания. Она исчезла не сейчас. Мы уже давно ее не видели. Не замечали. Были слишком заняты наблюдением за звездами. Я повернулась, желая поделиться с Линдси своей мыслью, но к этому времени она тоже исчезла.