Выбор всей жизни - Юрий Корчевский Страница 26

– Что же ты со мной делаешь?

Николай сроду не ощущал себя половым гигантом: раньше была размеренная, регулярная половая жизнь, без всплесков эмоций. Не то теперь. Он хотел её, и она отвечала ему тем же.

Угомонились они только к утру и сразу же уснули без сил.

Николай спал без сновидений, но чувствовал себя на седьмом небе. Как же мало человеку надо!

Оба проснулись от разудалой песни за стеной – это соседи решили продолжить застолье. И ладно бы пили втихую – так нет, душа просила песни. Голоса охрипшие, слуха напрочь нет, зато громко, как солдаты в строю. Да что же им неймётся?

– Николай, отвернись, я в душ хочу, – Надежда под одеялом натянула халатик.

– Да что уж стесняться-то? – удивился Николай.

– Я так не могу. Время нужно, прости.

Как-то бочком Надя проскользнула в душ, послышались звуки льющейся воды.

Николай убрал постель, сложил диван. Времени было три часа дня – в самом деле пора вставать.

Потом и он сходил в душ.

– Пора за стол. – В Николае проснулся аппетит.

– Вот почему вы, мужчины, думаете только о еде? Вы просто обжоры!

– Кто хорошо работает, тот хорошо ест, – отшутился Николай.

Надежда покраснела – под работой она поняла их ночные забавы.

Еды было полно, и, на вкус Николая, она даже лучше стала, по крайней мере – салат.

Надежда слегка поклевала, зато Николай с удовольствием отведал всего, что стояло на столе.

– Ух, люблю следующий день после праздников! – отвалился он от стола.

– Ну да, объедки доедать, – засмеялась Надя.

– Ни по магазинам бегать не надо, ни готовить… Красота!

– Почему все мужчины такие ленивые?

– Ну вот! И ленивые мы, и обжоры… Праздник сегодня, могу себе позволить… А готовить не люблю. Возишься-возишься, весь вечер на кухне проведёшь, сел, поел – и работы не видно. Зряшная потеря времени. Предпочитаю почитать хорошую книгу или систематизировать материал для диссертации.

– Хм, занятно… А ты врач по какой специальности?

– Хирург.

– В какой больнице, если не секрет?

– Заведую отделением в частной клинике – если тебе это интересно.

После совместно проведённой ночи они незаметно перешли на «ты». Смешно было бы называть друга в постели на «вы», хотя, наверное, существуют и такие пары. Отец и мать Николая называли друг друга на «вы», и этот обычай пришёл ещё от дедов. И всю жизнь они прожили в ладу.

– Интересно, если правду сказал.

– Сейчас-то зачем мне лгать? Можешь заехать на службу, проверить.

– Буду я проверять! Это унизительно.

Надежда посмотрела на него долгим взглядом:

– Наверное, ты бабник!

Николай от удивления едва на стуле не подскочил:

– С чего ты так решила?

– От таких мужиков, как ты, не уходят. Ну сам посуди: пьёшь мало – я уже заметила, умом Господь не обделил, специальность в руках хорошая и нужная, не наглец, деликатен. И с причинным местом всё в порядке, не гей. Тогда почему развелись?

– Хм, и давно ты этим вопросом мучаешься?

– Ещё с прошлого Нового года. Подруга Ольга говорит – неплохой мужчина. А меня сомнения берут.

– Я же не предлагаю пожениться, по крайней мере – прямо сейчас. Повстречаемся, узнаешь меня получше…

– Ты уходишь от вопроса.

– Тебе так интересно копаться в чужом грязном белье? Изволь.

Николай помолчал, собираясь с духом – никому прежде он не говорил о причине развода.

– Моя жена оказалась стервой и дешёвкой. Поженились по молодости, ребёнок появился. Как потом выяснилось, мальчик не мой. Двадцать лет я воспитывал чужого мне по крови сына. Ладно, я готов был бы это простить – люди берут детей из детских домов и воспитывают их как родных. Но оказалось, что всё это время моя вторая половина продолжала наставлять мне рога с отцом ребёнка. И что ещё – он работает в Минздраве области. Можно сказать – мой высший начальник. Когда всё открылось, жена заявила, что всем, чего я достиг в жизни, я обязан ей и её любовнику, поскольку именно он продвигал меня по карьерной лестнице – я тогда работал заведующим хирургическим отделением областной больницы.

После развода начались проверки бесконечные. Я понял, откуда дует ветер, написал заявление и ушёл по собственному желанию. Однако, как говорится, мастерство не пропьёшь. Старый институтский товарищ, узнав, что я ушёл из областной больницы, предложил работу. Вот и всё.

Об Аксинье и о случайной встрече с нею Николай благоразумно умолчал – для первого раза он и так сказал слишком много.

Надежда внимала едва ли не с открытым ртом и нескоро пришла в себя.

– Почище любого индийского кино будет.

– Я не смотрю индийское кино.

– Я тоже. Так, к слову пришлось. М-да, представляю, сколько ты пережил! Ну и стерва твоя жена! Квартиру-то хоть отсудил?

– Всё им оставил. Иначе – зачем бы я эту однушку покупал?

– Прости, женская логика. Действительно… Но ведь сын не твой, жена – не родственница…

– Как полагаешь, легко ли выкинуть из сердца ребёнка, которого считал своим двадцать лет? Мы и теперь общаемся, я даю ему деньги. Жаль парня, он-то не виноват, что у него мать такая.

– Ужас! Для него трагедия вдвойне – развод родителей и известие, что ты ему не родной отец.

– Да, Лёшке пришлось непросто. Думаю, он до сих пор в шоке. Лишь бы не сломался. А то ведь пить начнёт или на наркотики подсядет – вот чего больше всего боюсь.

– Да, это проблема.

Оба надолго замолчали. Николай даже пожалел, что рассказал о бывшей жене и семье.

– Только прошу: Ольге, подруге своей, – ни словечка. Мне бы не хотелось, чтобы об этом знал весь город, – не хочу быть посмешищем. Да и парню лишняя моральная травма.

Прося об этом, Николай исходил из пословицы «Что знают две женщины – знают все».

– Мог бы и не предупреждать, – обиделась Надежда. – И что ты собираешься предпринять?

– Жить. Жить и работать. Если ты хочешь спросить, наказал ли я обидчика – так нет. Морду бить – банально, да он и не поймёт. Но месть – блюдо холодное.

– Я понимаю, вопрос этот, да и сама тема для тебе очень болезненны. Прости, что настояла на разговоре.

– Ничего. Когда-нибудь ты всё равно бы его задала. А так – поставлены все точки над i.

– После случая с женой запросто можно стать женоненавистником.

– Это не про меня. Но полтора года я к женщинам не приближался. И даже решил, что лучше быть холостяком.