Мужчина, женщина, ребенок - Эрик Сигал Страница 26

Она кивнула.

– Меня ждет семья. В любом случае, важно то, что мы встретились и пришли к согласию по поводу изменений.

– Да, – сказал Гэвин. – Я очень рад, что мы встретились.

Она начала собирать бумаги и складывать их в свою папку на молнии.

– Шила, – он встал и смотрел на нее сверху вниз, – так как «Гарвард пресс» в вашем лице так мило пригласил меня на ланч, я хотел бы ответить приглашением вас на обед.

Женщина подняла глаза. На нее особое впечатление в течение всего дня производила не его импозантная внешность, а его манера. Терпеливая и добродушная ирония без цинизма.

– Мне на самом деле нужно возвращаться, – сказала Шила, надеясь, что это прозвучало не слишком категорично. – Меня ждут дома.

– Не могли бы вы им позвонить? В конце концов, мы могли бы обсудить еще кое-какую правку.

На мгновение женщина задумалась. Почему она так спешит вернуться на минное поле, которое некогда считала своим домом?

– Ну, вообще-то я могла бы остаться у подруги в Кембридже.

– Прекрасно. Позвоните им отсюда, а я заверну в кабинет к Эвелине и закажу столик.

Оставшись одна, Шила позвонила в галерею Марго.

– Милочка, ты снова в Кембридже? Не произошел ли в Кейпе взрыв?

– Нет. Мне нужно было поработать в издательстве. Если ты не возражаешь, я позвонила бы тебе попозже и попросила приюта на ночь.

– О, это замечательно. Хэл с его детьми на рыбалке. Все, что они поймают, будет скорее всего тунец, который я дала им с собой. Это значит, что мы устроим в полночь посиделки, как в доброе старое время. Увидимся за обедом?

– Нн-нет, мне нужно еще несколько часов поработать.

– Тогда ты, конечно, должна остаться на ночь. Я поставлю охладить вино. О, это будет чудесно.

Затем Шила позвонила Бобу и рассказала ему о своих намерениях. Он не скрыл своего разочарования.

– А как же дети? – спросил муж жалобным тоном.

– Ты же там, – отвечала жена. – Одну ночь они могут обойтись без меня.

– Я не могу без тебя обойтись, – произнес Боб.

Освещение было слабое. За столиками юные студенческие парочки перемешались с шумными итальянскими семействами.

Шила и Гэвин с легкостью вступили в дружескую беседу.

– Вам, кажется, очень нравится ваша работа, – заметил Гэвин.

– Очень, – отвечала Шила.

– И вам она прекрасно удается. Я имею в виду, что редкий редактор не станет прятаться за изящными эвфемизмами, если он находит какой-то текст абсолютным вздором.

– Расскажите мне о Вашингтоне, – попросила она.

– Расскажите мне побольше о себе, – парировал он.

– Я вам все рассказала, на самом деле. Моя жизнь довольно обыденная по сравнению с вашей.

Шила снова перевела разговор на него.

Я не стою такого внимания, сказал Гэвин себе. И все же было приятно встретить кого-то, кто мог удержаться от разговора о себе.

– Вы часто встречаетесь с президентом? – поинтересовалась собеседница.

– Такого персонажа не существует. За редкими исключениями Овальный кабинет занят хорошо одетыми актерами, читающими сценарии, написанные для них командой авторов, один из которых – я. Теперешний его хозяин больше похож на робота из «Звездных войн».

– Вы дерзки, однако.

– А я думаю, что непочтительно очарователен.

– И это тоже. На самом деле такой, каким вас описывают в газетах.

– Правда? Я никогда их не читаю.

– И я тоже, но мои сотрудники вырезают заметки и кладут их мне на стол.

Заглянув прямо в озорные зеленые глаза, Гэвин сказал:

– Попали в точку. – И прибавил: – Возможно, мне нужен новый сценарий.

– Нет, – возразила Шила, – только новый редактор. – Едва проговорив эти слова, она осознала их двусмысленность и добавила со всей возможной поспешностью:

– Я хотела бы услышать подробнее о нашем роботе – президенте.

– Нет, – он энергично отклонил предложение. – Можете почитать об этом у Джека Андерсона. Расскажите мне о ваших других авторах. Они такие же тщеславные, как я?

По крайней мере, эта тема не вызывала у Шилы неловкости.

– Обычно у меня с ними мало личных контактов. Редактирование, в основном, осуществляется по почте.

– Мне повезло, – заметил Гэвин.

На этот раз двусмысленность замечания смутила ее настолько, что женщина не нашлась с ответом.

Гэвин пристально всматривался в лицо собеседницы при свете свечей и недоумевал, почему эта прелестная женщина, несмотря на ее внешнее оживление, излучала такую печаль.

– Знаете, Шила, вы очень привлекательны, – вдруг произнес мужчина.

Она изо все сил старалась принять вид счастливой в замужестве женщины.

– Вы думаете, что я вам просто льщу? – поинтересовался Гэвин.

– Да, – ответила женщина.

– Не верьте всему, что обо мне читаете. Я не разыгрываю ловеласа.

– Я никогда так не думала, – произнесла она, не убедив этим ни себя, ни его.

– Хорошо, – сказал Гэвин. – Я рад. Это значит, что вы принимаете мое приглашение выпить еще на прощание без лишних колебаний.

– О, я не могу. Мои друзья меня ждут.

– «Шератон Командер» вам по дороге.

Его отель. В других обстоятельствах Гэвин мог бы ее заставить поверить, что она хороша и желанна. Какая ирония в том, что это случилось, когда ее самооценка как женщины была на нуле.

– Шила? – окликнул ее мужчина, ожидая ее ответа.

– Я – я бы очень хотела…

– Вот и отлично.

– Но я очень устала. От меня было бы мало радости.

Мужчина мог истолковать эти слова в контексте своих собственных намерений.

– Ну, значит в другой раз, – ответил Гэвин добродушно, помогая Шиле встать.

Они проехали мимо «Шератона» к «Гарвард пресс». Он подождал, пока она села в свою машину.

– Благодарю вас, Гэвин, – произнесла Шила.

– Не могу сказать вам, с каким нетерпением я ожидаю нашей совместной работы, – услышала она в ответ.