Врата жизни - Брэм Стокер Страница 26

– И кто его сделал?

Ответом стал резкий взмах руки Леонарда, словно он хотел ударить Гарольда, но опасался последствий, и тот без труда перехватил руку и удержал ее. Леонард был крепким юношей, но сопротивляться железной хватке Гарольда был не в силах.

– Ты должен ответить! Мне необходимо знать правду!

– С чего это? Что ты собираешься с этим делать? Ты мне не отец! И не отец Стивен, хотя могу побиться об заклад, что ты хотел бы стать с ней поближе!

Откровенное оскорбление не задело сердце Гарольда, разрывавшееся от боли. Его холодный и собранный разум удерживал страсти под контролем, а потому удар не достиг цели.

– Я задаю вопросы, потому что так решил. Возможно, ты сам все поймешь, если пожелаешь. Но постарайся услышать меня, Леонард Эверард. Ты давно меня знаешь, я всегда держу данное слово. Так или иначе, и твоя, и моя жизнь зависит от твоих ответов.

Леонард почувствовал себя весьма неуютно. Он хорошо представлял себе внутреннюю силу и решительность собеседника. С деланым смешком, за которым таились страх и растерянность, он отозвался:

– Ну, что же, господин учитель, вы задаете вопросы, на которые, полагаю, я могу дать ответ. Давай же! Следующий!

Гарольд сохранил прежний спокойный и холодный тон:

– Кто сделал предложение о браке?

– Она.

– Как… сделала ли она предложение сразу и напрямую или после серии намеков и предварительного разговора?

– Ну, сперва она немного поговорила. Я не сразу понял, к чему она клонит.

Повисла долгая пауза. А потом, с усилием, Гарольд продолжил:

– И ты принял ее предложение?

Леонард колебался с ответом. С затаенным злорадством он смотрел на крупного, крепко сложенного собеседника, который так и не выпустил его руку из железной хватки. Однако пауза не могла тянуться вечно, и Леонард признал:

– Нет! Но это не значит, что у меня нет такого намерения! – торопливо добавил он вслед за первым утверждением.

К удивлению Леонарда, именно в этот момент Гарольд отпустил его руку.

– Вот, значит, как! – с горечью сказал он. – Теперь я понимаю, что сказанное тобой правда. Все ясно. Повторять подробности не надо, я их уже знаю. Большинство мужчин – даже такие негодяи, как ты, – постыдились бы рассказывать все это вот так в открытую, не думая о последствиях. Ты низкий человек, предатель!

– Что я такого невероятного сказал?

– Ты много сказал, пока был пьян, и я этого не забуду, – голос его обрел теперь звучность и суровость обвинительной речи, достойной выступления в суде. – Леонард Эверард, ты оскорбительно говорил о молодой леди, которую я люблю и уважаю, как самого близкого и родного человека. Ты оскорбил ее в лицо и недостойно упоминал ее в разговоре со мной. Ты предал ее, рассказывая о ее безумном поступке, который она совершила, доверяя тебе. Этим ты, вольно или невольно, мог причинить ей неприятности. А теперь ты заявляешь, что намерен идти с ней по жизни рука об руку. Если ты еще хоть одной душе скажешь о том, что дважды поведал мне этим вечером, даже если ты станешь ее мужем, если ты вообще хоть как-то причинишь ей вред, если ты нанесешь урон ее чести – публично или приватным образом, я убью тебя. И помоги мне Господь!

Больше не было сказано ни слова, Гарольд встряхнул поводьями, экипаж тронулся с места, и оба спутника молча двинулись к воротам Бриндехоу, где жил Леонард. Прощаться Гарольд не стал.

Оказавшись дома, он отправил ожидавшего его слугу спать, а затем прошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Только теперь он позволил себе расслабиться и отпустить мысли. В первый раз с момента шока он решился посмотреть в лицо правде и задуматься о своей жизни. Он так давно, так долго любил Стивен, что ему казалось – сама эта любовь была единственной опорой для него. Он не мог вспомнить время, когда не любил ее, словно сама его жизнь началась в тот момент, когда он впервые увидел ее, еще малышку, взял ее под защиту, открыл для нее душу. Преданность ей стала смыслом его существования, однако он никогда – ни словом, ни намеком – не давал ей понять, как глубоко и сильно любит ее. Никогда не пытался он занять особое, уникальное место в ее жизни. И вот он – конец всех мечтаний! Он не занимает ее, ее сердце закрыто для него, она видит своим мужем совсем другого человека! У него не хватало сил понять, как все это получилось, почему она совершила столь странный поступок. Зачем она попросила Эверарда жениться на ней? Почему она вообще решилась кого-то просить об этом? Женщины так не поступают! Тут мысли его зашли в тупик. «Женщины так не поступают»… И тут в памяти его стали всплывать обрывки разговоров с участием Стивен. Разговоров, которые имели какое-то отношение к теме. Эти туманные и разрозненные воспоминания послужили утешением для его раненого сердца, но разуму не удавалось собрать все воедино, отыскать закономерность. Он знал, что взгляды Стивен на равенство полов были не вполне традиционными. Возможно ли, что она решила проверить одну из своих теорий на практике?

Эта идея так поразила его, что он больше не мог оставаться на месте. Гарольд вскочил и прошелся по комнате. К рассвету ему стало легче, хотя он не смог бы назвать источник перемены в своем настроении. По крайней мере, он не в состоянии был со всей ясностью охарактеризовать ее. Ему трудно было примириться с выводом, потому что речь шла о Стивен, и его чувства были слишком сильно затронуты. Но еще тяжелее было бы предположить, что она совершила странный поступок немотивированно или хуже того – из любви к Леонарду! Гарольд вздрогнул всем телом и остановился. Нет, она не может любить такого человека. Это было бы чудовищно! Но все же – она это сделала… Если бы рядом оказался кто-то, кому она доверяла, кто мог бы дать ей совет, удержать от ошибочного шага! Но у нее ведь нет матери. Бедная, бедная Стивен!

Ему было жалко не себя, а любимую женщину. Эта жалость переполняла его. Гарольд тяжело опустился и оперся на стол, спрятав лицо в ладони. Долгое напряжение разрядилось внезапным взрывом эмоций. Тело его было неподвижно, но мысли лихорадочно метались – Гарольд мучительно искал выход, который оказался бы на пользу Стивен, уберег ее от страданий и проблем.

Когда сильный человек размышляет альтруистически, из этого может выйти только хорошее. Он может совершить ошибку, но, в конечном счете, он движется к правильной цели. Так было и с Гарольдом. Он знал, что плохо разбирается в женщинах, в женской природе, столь отличной от мужской. Стивен была единственной знакомой ему женщиной, но ее юность и неопытность, незнание мира, ее особенный характер и необычное воспитание – все это делало ее неподходящим образцом для изучения женской натуры. В юности Гарольд привык боготворить женщин, они казались ему возвышенными существами, но в последние годы, в период обучения в университете и после этого, ему приходилось переживать разочарование, открывать для себя горькую правду: женщины – не ангельские создания, а обычные люди, со всеми достоинствами и недостатками. Осознав это, он вынужден был признать, что и обожаемая им Стивен – всего лишь человек, однако ее искренность, чистота и сила духа неизменно восхищали его. Гарольд был убежден, что она лучше его, а потому и ее избранник должен быть кем-то исключительным, почти нереально прекрасным и достойным во всех отношениях. Тогда он смог бы с чистой совестью возблагодарить Господа за доброту. Ведь не зря же Он послал на землю женщину, настолько подобную ангелам!