Отставка господа бога. Зачем России православие? - Александр Невзоров Страница 26

Начнем издалека.

Приглядимся к государственному гербу РФ.

На нем – двуглавый орел.

Никаких внятных объяснений, почему Россию символизирует именно это существо, не могут предложить ни геральдисты, ни историки.

И те и другие закатывают глаза, затем производят возложение нижней губы на верхнюю и начинают невнятный, но пафосный бубнеж о шумерах, Византии и Золотой Орде, которые таким орлом тоже в свое время попользовались.

Попользованность птицы почтеннейшими шумерами и ордынцами, конечно, придает символу вес и авторитетность, но никак не отвечает на простой вопрос: а что же он, собственно, обозначает?

(Русофобские домыслы о том, что созидатели русского царства попросту собезьянничали, бездумно украсив свои штандарты двухголовой птицей (как у монгольского начальства), мы решительно отметаем.)

Вероятно, это изображение содержит какой-то смысл, указывающий на тайную сущность русского государства?

Как мы знаем, в геральдике ничего «просто так» не бывает. Размещенные в гербовом поле существа и предметы всегда свидетельствуют о некой важной особенности гербообладателя.

Например, у рода Оринали в гербе размещены десять ночных горшков, у Коллеони – оторванные тестикулы, а у д’Амфревилей – поганки (Santi-Mazzini G. Araldica, Milano, 2003).

Сверяемся с фактами и убеждаемся, что горшки, поганки и яйца – это лишь фиксация того, что десять поколений Оринали страдали диареей, набожный основатель рода д’Амфревилей ел только поганки, а Коллеони лишился яичек вследствие удара копьем на турнире.

Как видим, геральдика точна и исторична.

Вероятно, и двухголовая птица России тоже имеет свое объяснение помимо туманных мифологем и фантазий историков.

Возможно, для расшифровки национального символа следует обратиться к дисциплинам, как раз и объясняющим различные аномалии?

Например, к тератологии – науке о причинах и механизмах эмбрионального уродства.

Учитывая исключительную деликатность темы, уточним, что Большая медицинская энциклопедия, а также специализированные работы по тератологии не значатся в списке экстремистских или запрещенных в России материалов. Следовательно, и те трактовки двуглавости, которые могут предложить данные труды, никак нельзя отнести к обидным или оскорбительным для госсимволики.

Так вот, согласно всем тератологическим трудам, в гербе России изображен пигопагус.

(А возможно, торакопагус. Но, скорее, все же пигопагус.)

Уточним.

Пигопагия – это так называемое двойниковое, двухголовое уродство, при котором организмы, вследствие мутации, в материнской утробе срастаются определенными областями и полностью теряют всякую жизнеспособность.

Это тяжелейшая аномалия развития, которая обрекает мутанта после родов на крайне непродолжительное, мучительное существование.

Чаще всего пигопагусы мертворожденны, но в редких случаях им отпущено несколько минут жизни.

В такой ситуации для пигопагусов характерны безостановочные судороги, агрессия и бесконтрольные выделения физиологических жидкостей.

Впрочем, исследователи отмечают, что цепкость лап (или пальцев) двухголового мутанта во многом превышает стандартную.

Препараторы и таксидермисты, которым доводилось работать с подобными экземплярами, свидетельствуют о том, что невероятная цепкость лап и когтей сохраняется даже у заспиртованных или таксидермированных препаратов.

Иными словами, пигопагусы не разжимают когтей. И даже после смерти никогда не выпускают того, что в них попало.

Единственная «карьера» для такого существа – это банка в кунсткамере или чучело.

Иными словами, надо признать, что Россия избрала своим символом редкое и своеобразное существо.

Вероятно, мертворожденный мутант в гербе и на знаменах содержит намек на некую неизвестную нам, но очень важную государственную тайну.

А она, как мы знаем, охраняется законом.

Здесь у нас появляется необходимость мягко сменить тему и очень тактично перейти к авторству русской национальной идеи «Третьего Рима», «Русского мира» и «Особого пути».

Существует стереотип, что все эти идеологемы «окутаны древнерусскими туманами».

Это не совсем так.

Русская старина понятия о них не имела (если не считать сугубый подхалимаж инока Филофея, который в какой-то своей писуле любил сравнивать царя Василия III с владыками Византии).

Мечты о «Третьем Риме» муссировались еще болгарами, видевшими свое Тырново «Новым Константинополем». Позже они же были любимой идеологической игрушкой Бенито Муссолини.

Так что в концепции «Третьего Рима» нет ничего ни русского, ни оригинального.

Славянофильская идея «Особого русского пути», которая считается кровной российской, тоже имеет весьма любопытное происхождение.

Она является «цельнотянутой» (то есть целиком и без изменений заимствованной).

Ее подлинные авторы – Якоб и Вильгельм Гримм, немецкие сказочники XIX века.

Те самые братья Гримм.

Это не шутка и не анекдот. Это факт.

Дело в том, что славянофильство – по существу, простая калька с западных теорий «романтического национализма».

В 1765-м «сумрачный германский гений» пером Карла фон Мозера отмахал трактат «О немецком национальном духе».

Трактат по причине корявости написания не стал бестселлером, но все же привлек внимание. Чуть позже изложенные в нем идеи были талантливо обработаны братьями-сказочниками.

Именно в гриммовской интерпретации «романтический национализм» года три побудоражил Европу, а затем благополучно забылся.

Несколько лет идея пылилась без всякого применения, пока на нее не набрели ранние славянофилы. Они восхитились, подхватили ее, плагиатировали и (как у нас водится) без ссылок на «всяких там сказочников» перетащили на «русскую почву».

Здесь ее основательно пропитали пафосом, кровью поколений и запахом онучей.

Украсили крестами, «духовностью» и «чувством врага вокруг».

Тогдашняя госмашина удовлетворенно дала отмашку – и творение братьев Гримм стало основой национальной идеологии России.

До того момента русские и не подозревали, что они какие-то «особенные» и что их мировая миссия заключается в массовом взаимоистреблении во имя идеалов разной степени пещерности.

Какое-то время идеи «особого пути» безмолвствовали и казались давно почившими.

Но сегодня у нас есть редкая возможность посмотреть на то, как, разрывая саваны и пеленальные бинты, они откидывают крышки своих саркофагов и вновь захватывают пространство.