Любовь за кадром - Эммануил Тафель Страница 26

Утром Виноградов проснулся от того, что кто-то щекотал у него за ухом и как он не пытался отделаться от этого наваждения, ничего не помогало. Он с трудом открыл глаза и его вдруг как будто током ударило: перед ним, освещённая утренним солнцем, в короткой ночной рубашонке, с ещё мокрыми после мытья волосами, стояла Ирина. Маленьким прутиком она щекотала его, смеясь при этом как ребёнок.

– Прелестное создание, я настолько поражён вашей красотой, что у меня просто нет слов!

– А ты не говори, а действуй!

– Ах вот ты как! – восторженно закричал Саша, обнимая жену.

– Спасите, люди, ко мне муж пристаёт! – Ирина смешно барахталась в его объятиях.

Они до полудня провалялись в постели, затем пообедали, навели порядок в доме и в три часа поехали смотреть свою новую квартиру. Втиснувшись в переполненный автобус и проделав путь с двумя пересадками, Александр и Ирина добрались, наконец, до нового микрорайона «Отрадное». Десятки многоэтажных домов терялись в окружении неблагоустроенных улиц. С трудом отыскав свой подъезд, они поднялись на седьмой этаж. Увидев металлическую дверь сто сорок восьмой квартиры, они были удивленны. С трудом открыли сложный замок и прошли внутрь.

Виноградов не раз бывал в новых домах и ему был знаком строительный мусор на полу квартир, плохо закрывающиеся двери, щели в оконных рамах и вздувшиеся обои по углам стен. Каково же было его удивление, когда он вошёл в прихожую и увидел покрытый лаком паркет. Ещё не веря своим глазам, Александр прошёл в комнату. Его поразили тюль и гардины на окнах стены, обклеенные цветными обоями, тщательно выложенный паркет и большая, застеклённая лоджия.

– Иринка! – радостно воскликнул Саша. – Ты только посмотри на эти хоромы!

Неужто это наша квартира? Мне даже не верится, что мы здесь будем жить.

– Но это действительно так! – бодро отозвалась Ирина, осматривая комнаты. – Это настолько же верно, как то, что я твоя жена.

Ирина подошла к нему, привстала на цыпочки и чмокнула в щёку.

– Глупенький мой, ты всё никак не можешь поверить, что у тебя будет свой дом и семья. Это всё от того, что ты годами ютился по общагам, но теперь этому будет положен конец! Каждый день, после работы ты будешь возвращаться в нашу обитель и я буду ждать тебя, приготовив обед и постель.

– Невероятно! Я просто не верю своему счастью, – подхватив жену на руки и целуя, воскликнул Виноградов. – Вот только немного пустовато у нас: ни тебе стола, ни двуспальной кровати. Будем есть и спать стоя – как кони!

Ирина залилась радостным смехом и, как бы скрывая некую тайну, всё повторяла:

– А вот и нет, а вот и нет!

– Что это ты задумала? Можешь толком объяснить? – уже теряя терпение спросил Александр.

– Мои родители уже заказали мебель и её на днях должны привезти.

– Не может быть! Ведь в магазинах ничего приличного купить невозможно.

– Нет правда! Мама уже всё оплатила, а папа заказал машину, так что готовься собирать мебель и вешать полки, – лицо Ирины сияло и она радовалась как ребёнок.

– Иринка, солнышко моё, разве ты не понимаешь, что квартира и мебель стоят бешенных денег, которые нам придётся возвращать.

– Ничего страшного, заработаем и отдадим!

– Нам такую сумму нам и за год не собрать!

Ирина призадумалась, отошла к окну и волнуясь спросила:

– Ты считаешь, что мои родители могут забрать у нас последние деньги?

– Я этого не говорил, но ситуация складывается для нас непростая.

– Родители будут ждать столько, сколько нам необходимо и давай больше не возвращаться к этой теме, иначе мы окончательно поссоримся.

Немного смущённые, они спустились на лифте вниз и вышли из дома. Погода явно указывала на то, что весна уходит, уступая место жаркому лету. Солнце стояло высоко в зените, нагревая землю тёплыми лучами. Молодая зелёная листва прорывалась из раскрывшихся почек. По двору, гоняя мяч бегали мальчишки, раздетые до маек. В воздухе носился тополиный пух, собираясь в прозрачные клубки у деревьев.

– Иришка, я считаю, что жизнь замечательна! – Виноградов радостно улыбнулся. – Посмотри вокруг: новый дом, весна, листики зелёные.

– Чему тут радоваться, просто скоро лето наступит.

– Ах, нечему радоваться! – он подхватил её на руки и закружил, а она, в страхе обхватив его за плечи, запричитала: – Пусти, ненормальный, Сашка, ну пусти же!

Потом, на пути к автобусу, они часто останавливались и целовались, не обращая внимания на прохожих.

Уже со следующего дня начались напряжённые рабочие будни: Виноградов с утра пропадал в институте, слушал лекции, сдавал лабораторные, просматривал и изучал фильмы на творческих семинарах, а после обеда шёл в павильон учебной студии, где на практических съёмках постигал азы операторского мастерства.

Ирина тоже бывала на лекциях, тщательно штудируя предметы медицинской науки. Её всё больше тянуло в больничные палаты и в тревожную тишину операционных. По вечерам, уставшие до невозможности, они встречались дома, в своей уютной квартирке и невозможно было поверить, что ещё совсем недавно отшумела их яркая свадьба со множеством гостей и счастливых пожеланий. Сейчас же всё это ушло в прошлое, уступив место их профессиональным интересам.

Ирина не обижалась и не устраивала сцен, когда за ужином, Александр доставал блокнот и подолгу чертил схемы освещения, положение камеры и актёров на съёмочной площадке. Она понимала, что помимо семьи у него есть ещё и работа, которая не только важна для него, но и приносит моральное удовлетворение. Поэтому как внимательная жена, Ирина старалась не отвлекать его в такие моменты.

Однажды на кафедре сердечнососудистой хирургии им объявили, что светило медицины профессор Громов собирается провести сложную операцию на открытом сердце. Так как студентам разрешили присутствовать на ней, у Ирины появилась идея и она обратилась к мужу:

– Послушай, Саша, у нас в клинике намечается интересное событие и, если ты не против, то я возьму тебя с собой.

– Какое ещё событие? – оторвавшись от еды, спросил Виноградов.

– Опять в каких-то безымянных трупах копаться будете?

– Нет, что ты, в реанимации лежит девочка лет пятнадцати, у неё тяжёлый порок сердца и профессор Громов будет делать операцию, – Ирина вопросительно посмотрела на мужа. Ей очень хотелось, чтобы он был вместе с ней на этой тяжёлой операции, чтобы он хоть на время окунулся в эту белую, тревожную атмосферу, от которой сжимается сердце не только у больных, но и у лечащих врачей.

– Иринка, славная моя, – оживился Виноградов, – а ведь это идея. Мне по курсу композиции необходимо снять репортаж, вот его-то я и сделаю во время операции. Надо только продумать, как мне пронести съёмочную аппаратуру.

– Об этом я договорюсь с нашим ассистентом, – сказала Ирина. – Ты только приготовь всё необходимое для съёмки. Операция назначена на вторник в десять утра.