Исчадие рая - Марина Юденич Страница 26

Решение пришло внезапно и совершенно неожиданное, а возможно и, напротив, подготовленное теми неожиданными мыслями, которые посетили ее накануне. Она схватила телефон и опрометью бросилась вниз.

Мать неспешно завтракала на открытой веранде, явно наслаждаясь и свежестью солнечного утра, и ароматным кофе, и горячими гренками с черной икрой, которую обожала как поздно открытое лакомство и, потребляя килограммами, все никак не могла утолить свой голод.

– Что ты носишься по дому неумытая и в таком безобразном виде? – Вопрос, обращенный к Лене, как всегда исполнен был сурового, но справедливого родительского участия.

– Вот. – Не замечая вопроса, дочь протянула ей телефонный аппарат.

– Откуда это у тебя? Я же запретила ему покупать тебе сотовый телефон. Гебе рано, и, кроме того, есть данные, что это вредно, так как…

– Это папин телефон. Он забыл его сегодня утром.

– И что теперь устраивать из этого трагедию? Забыл – и забыл. Понадобится – пришлет кого-нибудь…

– На этот телефон постоянно звонит его любовница, к которой он, кстати, собрался скоро от нас уходить. Не хочешь с ней пообщаться? – Выкрикнув это, Лена швырнула телефон прямо в лицо лишившейся дара речи матери и стремительно бросилась прочь с кухни.

Решение было принято, шаг сделан. На большее сил у нее просто не было, сердце по-прежнему бездействовало, отчего в груди было пусто, холодно и тоскливо. Лене казалось, что она умирает, и единственное, чего хотелось ей сейчас, чтобы никто этому не мешал. Она бросилась наверх, повернула ключ в замке, прыгнула на тахту и, свернувшись комочком, приготовилась ждать. Чего? Своей ли смерти? Звонка той женщины или реакции матери? Чего-то еще более ужасного, что теперь постоянно смутно мерещилось ей в самом ближайшем будущем? Этого Лена не знала. Забавный будильник в форме котенка из прозрачного розового пластика звонко тикал в тишине, но это был фантом: Лена точно знала – время теперь остановилось.

Заведение «5005», несмотря ни на какие опасения предусмотрительного Рокотова, продолжало функционировать вполне успешно, по-прежнему счастливо избегая каких-либо потрясений и нежелательных вторжений извне. Пресса, даже самая желтая и настырная в своих расследованиях, как и раньше, словно не замечала уютный уголок, скрывающийся за мрачной аркой одного из старых домов, выходящих на Пушкинскую улицу. И, похоже, у Рокотова вполне могло получиться – довести свой проект охмурения пары «жирных», как он выразился в памятном разговоре с Анной, клиентов до нужной кондиции – полной любви, дружбы и абсолютной зависимости. Что, собственно, и было дружбой по-рокотовски.

Однако Анну сейчас все это занимало гораздо в меньшей степени, чем раньше – до звонка самоуверенной шантажистки, который полностью перевернул внутренний мир Анны, – внешне она обязана была вести себя как всегда, исполняя все заведенные ею же ритуалы, включая посещение театров и посиделки с подругами в хороших ресторанах. Иначе служба безопасности, открыто присматривающая за жизнью сотрудников заведения, отлаженная и контролируемая самим Рокотовым, непременно засекла бы перемены в ее обычном режиме и незамедлительно проинформировала об этом патрона. Реакцию последнего Анна легко могла прогнозировать – такое происходило на ее глазах и, более того, с ее непосредственным участием не раз и не два. Короткой информации о незначительных даже, но немотивированных изменений поведения и отказе от устоявшихся привычек было достаточно, чтобы человек немедленно переставал быть сотрудником заведения «5005». Если же выяснялось нечто большее и у службы безопасности появлялись основания подозревать сотрудника в нелояльном отношении к заведению, об участи несчастного Анна могла только догадываться, и это были догадки самого мрачного толка.

Таким образом, внешне жизнь Анны ценой огромных усилий с ее стороны не претерпела изменений. Произошло худшее: звонок незнакомки совершил странную вещь с ее сознанием, оно в одночасье и словно по мановению волшебной палочки вернулось в прошлое, в те дни, когда Анна лихорадочно пыталась найти работу, с каждым днем все отчетливее понимая, что перед нею глухая непреодолимая стена. Это были дни самой черной тоски и острого чувства безысходности. Именно в эти дни появились в ее воспаленном бессонницей мозгу мысли о том, что жизнь не такая уж приятная штука, чтобы продолжать влачить ее, испытывая такие страдания. Напрасно теперь она пыталась взять себя в руки и подчинить впавшее в панику сознание по меньшей мере твердой логике. Она говорила себе, что странный звонок, вполне возможно, больше не повторится, ведь не было же ничего подобного ранее. Она пыталась заставить себя поверить в то, что Рокотов решит свои задачи и даст команду свертывать работу заведения, до того как помешанной женщине придет в голову позвонить снова. Она размышляла даже над тем, не рассказать ли ей все Рокотову, но сразу же отказалась от этой мысли. Во-первых, делать это надо было сразу после звонка – теперь же, по прошествии времени, у патрона, с его звериным, обостренным чувством опасности, наверняка возникнут подозрения на ее счет, а это равнозначно концу карьеры. Во-вторых, даже поведай она ему всю историю сразу, он вряд ли одобрил бы сам факт подобного разговора. Конечно, она должна была сразу же положить трубку и немедленно сообщить в службу безопасности. Тогда все последующее было бы уже их проблемой, а она была б абсолютно чиста. Но в тот злополучный миг она этого почему-то не сделала. И теперь оставалось уповать только на везение. Однако сознание эти доводы принимать не желало и упорно ввергало Анну в состояние тех самых страшных в ее жизни времен, когда земная твердь медленно, но неуклонно уходила из-под ее легких ног. В такой ситуации ей было крайне сложно придерживаться привычного режима – посещать тренажерный зал и бассейн, совершать побежки по модным бутикам, принимать участие в околосветских мероприятиях. Будучи верующим человеком, она полагала, что потеряла право обращаться к Богу, поступив на службу в подобное заведение, и запретила себе молиться вовсе. Теперь же, бессонными ночами, она снова горячо просила Господа лишь об одном: дать ей силы выдержать весь этот кошмар до конца, не сорваться и не наломать дров. Тогда впереди ее, возможно, ждала наконец обещанная Рокотовым нормальная работа, которая даст возможность спокойно жить и родителям, и ей. Причем ей для этого не потребуется жить двойной жизнью, постоянно страдая от этого и страшно боясь того, что обман откроется.

Возможно, Господь внял бы ее молитвам и смилостивился над ней, но все произошло гораздо раньше.

В этот вечер в числе первых посетителей в заведении появились Дмитрий Рокотов и Александр Егоров – партнеры, учредители и фактические его хозяева. Однако сегодня отдых по всей программе в их планы, похоже, не входил.

– Возможно, потом, – туманно намекнул Рокотов, – а пока скажи, чтобы открыли кабинет, отключили всю технику и принесли нам… Ты что будешь? – обратился он к молчавшему доселе Егорову.

Анне показалось, что тот выглядел каким-то потерянным.

– Пусть принесут бутылку виски. Льда побольше. И минеральную воду с газом и лимоном.

– И все?