Свадьбы не будет. Ну и не надо! - Ирина Меркина Страница 26

– Беата – это что-то опереточное? – встретил ее вопросом старик из одноместного люкса. – Слушай, королева чардаша, слетай мне за пивом. Там у ворот палатка стоит.

Он сунул ей в карман халата полтинник.

– А вам можно пиво? – усомнилась Беата.

– А ты мне не врач, – обиделся люксовый постоялец. – Сказано: неси – значит, неси.

– Не понесу, – сказала Беата. – Я вам не нанималась за пивом бегать.

Она вынула мятую бумажку из кармана и хлопнула ее на тумбочку.

– Не на-ни-ма-лась? – Старик аж присел и уперся в нее исподлобья колючим взглядом.

– Не на-ни-ма-лась! – передразнила его Беата. – Я здесь убираю, а не прислуживаю.

– Нет?

– Нет!

– Так вот, запомни: прислуживаешь! Сказано: парашу выносить – будешь выносить. Сказано: за пивом – побежишь за пивом. Пока салага – будешь бегать. Я в твоем возрасте бегал – и ты побежишь.

– Парашу? Вы что, в моем возрасте срок мотали? – прищурилась Беата. – Ну-ну, не надо так волноваться. Выйдите, прогуляйтесь по коридору, а я проветрю и перестелю.

– А ты штучка! – сказал старик, останавливаясь в дверях. – Я вот нажалуюсь, что ты у меня деньги украла.

– А нажалуйтесь.

Беату сейчас куда больше заботил накрахмаленный пододеяльник, который никак, собака, не желал расправляться.

– А выгонят тебя!

– Ну и выгонят.

– Деньги вернуть заставят!

– Верну.

Дедушка так завелся, что с ним лучше не спорить.

– Где ж ты их возьмешь?

– Заработаю.

– Заработаешь? Гордая... – Старик обошел вокруг нее. – Слушай, по-людски тебя прошу: принеси пивка! Мне и Валька всегда бегала, и Венерка, что до тебя была.

– Не принесу, – сказала Беата и закрыла окно. Вот ведь зануда!

У нее и без этого любителя пива хватало забот. Шкаф с «инвентарем» с утра оказался заперт. Ну, естественно – Валентина ушла в отпуск, а ключ забрала с собой. Так что пришлось Беате мыть пол вчерашней тряпкой и разводить в ведре едкий порошок, который в рекламе громко называет себя универсальным.

Старшая сестра прошествовала по коридору, наморщив нос, и ткнула ей в непротертые углы. В столовую Беата не пошла, но другого места для еды не было, и ей пришлось жевать свои бутерброды стоя, на лестничной площадке под мертвыми телефонами. К вечеру она уже падала с ног, а ведь еще ехать в магазин за новым «инвентарем»! Хорошо, что есть машина, только до нее надо сначала доползти. Свою «Ауди» гордая уборщица оставила за два квартала, в каком-то безлюдном дворе.

* * *

– Но ведь это все правда, вот что досадно! Убираю я действительно плохо. Не умею, не учили меня этому. Так что мне и возразить нечего!

– Ты устраиваешь себе испытания, совершенно лишние для нормального человека. И лишние, и вредные, и просто опасные. Разумеется, тебя не учили «этому». Тебя учили другому. Ты этим другим зарабатываешь столько, что можешь позволить себе не мыть полы даже в собственной квартире. Зачем же экспериментировать над собой?

Тата, великий специалист по психологии и людским ресурсам, была очень озабочена ее состоянием. Она предрекала, что уборочная страда кончится для Беаты нервным срывом и физическим истощением. По поводу руководителей журнала «Ажур» она высказала несколько емких научных терминов, среди которых «имбецилы» было самым щадящим диагнозом.

– Человек должен быть готовым ко всему. Мало ли что случится в жизни, – возразила Беата, поглощая Таткин фирменный горячий салат из брокколи.

– Готовься – только по-умному! Копи деньги, учи иностранный язык, осваивай новую профессию.

– Вот я и осваиваю, – сказала Беата с набитым ртом.

Какое блаженство – чистая квартира, вкусная еда и подруга, с которой можно говорить о чем угодно. Оказавшись по уши в дерьме, начинаешь ценить простые человеческие радости. Например, гладкие, мягкие руки. Только что от Таты ушла маникюрша, которая приводила их ручки в порядок. С Беатой пришлось повозиться, после недели уборки у нее хронически сохли пальцы, трескалась кожа, никакие перчатки не спасали. Где ее нежные, беленькие ручки нимфы!

– Авитаминоз, наверное, – предположила маникюрша Юленька. – Или нервы. Берегите себя, так можно и экзему заработать.

Тата из-за ее спины скорчила Беате рожу: вот видишь!

По телевизору показывали ток-шоу с модной писательницей. Писательница прославилась тем, что сочинила полтора романа о жизни новой русской элиты. Таких глянцевых книжек, написанных с натуры, от первого лица, в последнее время появилось почти столько же, сколько проживало на Рублевке скучающих дам.

– Слушай, я балдею, уважаемая редакция, – сказала Беата. – Как эти тетеньки могут жить на деньги мужа, любовника или папы – и всерьез называть себя богатыми! Ну ладно – их олигархи. Они хотя бы эти деньги заработали или украли...

– А тетеньки их тратят, – возразила Тата. – Это гораздо труднее. Можно окончательно лишиться веры в человечество. Разве вера в человечество не стоит миллиона? Именно так ответил Остап Бендер на вопрос миллионера Корейко: «Я хотя бы эти деньги украл! Но вы-то за что их должны получить?»

– Да уж, – сказала Беата. – Представляешь, как Ильф и Петров написали бы про Рублевку? Страна бы валялась от хохота. А нам предлагают восхищаться и завидовать, да еще так бездарно предлагают.

Они с Таткой, как и все вокруг, прочитали нашумевшие книжки и вместе со всеми всласть их поругали.

– Это в вас, мадам уборщица, говорит классовое сознание пролетариата, – ответила Тата. Она двумя пальчиками держала печенье, чтобы не смазать лак с ногтей.

– В точку! – Беата никак не могла оторваться от брокколи. – Я пролетарий умственного труда. А уборщица, к твоему сведению, это люмпен-пролетариат. Ей такие книжки, наоборот, должны нравиться, потому что у нее с классовым сознанием слабовато. Они ведь и написаны для уборщиц. Нет, ты слышишь? Эта метелка говорит, что с гонорара от книги она первый раз купила себе машину на свои деньги!

– Ну-у... А почему, собственно, деньги мужа – не свои? Только не рассказывай мне, как олигархи бросают своих жен голыми и босыми. Это несовершенство нашего законодательства, вот и все. На Западе выгодный брак – это способ обеспечить себя на всю жизнь. Да и у нас многим удается.

– Обеспечить себя деньгами мужика – значит признать, что больше ты никуда не годишься.

– А больше никуда и не надо годиться. Подумай: брак – это тоже своего рода бизнес. Если женщина провернула его удачно, с выгодой, – у нее все основания гордиться собой и жалеть неудачниц.

– Удачно продала себя? – уточнила Беата.

– Вот именно, – не сдавалась Татка. В том, что касается теории человеческих отношений, ей не было равных. – Жизнь – рынок, и все мы себя продаем. Кто-то красоту, кто-то мозги, кто-то талант. А кто и душу. Главное – не что, а почем. Сколько тебе за это платят.