Двухместное купе - Владимир Кунин Страница 26

Сидя за столиком, В.В. открыл глаза и потряс головой, словно хотел прийти в себя после всего увиденного.

— Послушайте, Ангел... Но насколько я понял, вам в ту пору было всего двенадцать лет?

— Да. Почти тринадцать. Я же говорил вам, что мы с Толиком-Натанчиком появились на свет одновременно. Но как родился Толик Самошников, было предельно ясно, а вот как возник я сам... Почему-то последние годы меня это очень занимает. — В голосе Ангела неожиданно прозвучали горькие нотки. — Я ведь, Владим Владимыч, смешно сказать, за всю свою жизнь так ни разу и не ощутил ни материнского всепрощения, ни ласковой поддержки отца... Ну да ладно. Простите...

Было слышно, как кто-то прошлепал по вагонному коридору.

Потом щелкнула дверь туалета, затем — пауза, характерная для кратковременного посещения горшка, а уже потом яростный шум низвергающейся воды...

И опять щелчок двери, и снова шлепанье сонных шагов по коридору.

А потом — только стук колес и грохот несущегося в ночи поезда.

— Я заговорил о вашем возрасте того времени лишь потому, что потрясен тем объемом самостоятельной работы, которую произвели вы — мальчик двенадцати... пусть даже тринадцати лет!

Ангел подумал и сказал:

— Ну, во-первых, я очень неплохо учился. Отсюда и возникла моя кандидатура для почти взрослой командировки на Землю. А во-вторых, не забывайте, Владим Владимыч, я все-таки был не «мальчиком двенадцати лет», а «двенадцатилетним Ангелом». А это вовсе не одно и то же!

— Да-да... Конечно. Наверное... — быстро согласился В.В. — Одно в голове не укладывается, Ангел, — как Лешка Самошников мог стать невозвращенцем, зная о том, что Толик-Натанчик сидит в колонии, что на суде погиб его дедушка Натан Моисеевич, что застрелился старейший друг семьи Ваня Лепехин!.. Как это могло произойти?!

Ангел вскочил и заметался по узенькому купе, как раненый тигр.

— Да не знал он ничего этого, Владим Владимыч! В том-то и трагедия, что Лешка стал невозвращенцем ровно за месяц до всех этих печальных событий!..

— Вы думаете, что если бы Лешка был в курсе ленинградских дел...

— Естественно!!! Никуда бы он не сорвался! — нервно и горячо проговорил Ангел. — Помня его достаточно хорошо, могу поручиться, что, узнав обо всех этих несчастьях, он послал бы свой театр ко всем матерям, поставил бы на уши всю Западную группу войск и заставил бы немедленно отправить его в Ленинград!.. Ведь какое-то время спустя, уже там, на Западе, когда Лешка все узнал про деда и Толика, он через пол-Германии помчался в Бонн, в советское посольство и...

— Стоп, стоп, стоп, Ангел! — прервал его В.В. — Вы так раздергались, что стали перескакивать через какие-то наверняка очень важные события... Я рискую многого не понять в дальнейшем. Так что уж будьте любезны... Помните, как у Галича: «...а из зала кричат — „Давай подробности!..“

— Простите меня, пожалуйста... Столько лет прошло, а я все никак не могу совладать с собой, когда речь заходит о Лешке Самошникове... Тогда — по порядку.

— Но сначала, пожалуйста, о себе, — напомнил В.В. Ангелу.

— Нет, — возразил Ангел. — Сначала все-таки про Лешку. Потому что из-за нашей высшей чудовищной и постыдной ангельско-чиновничьей бюрократии, одновременно с их трусливой безответственностью, я вошел в жизнь Лешки Самошникова, к несчастью, слишком поздно... Вы хотите это услышать вот так, сидя за столиком? Или хотели бы сами заглянуть в то Время?

— Ну, наверное, лучше один раз увидеть, чем...

— Нет вопросов! Ложитесь, так вам будет удобнее.

В.В. послушно лег на постель, прикрыл глаза...

...и услышал голос Ангела:

— Вот как мы сделаем, Владим Владимыч. Я начну вам рассказывать, а если вы вдруг чего-то не поймете или что-то захотите разглядеть поотчетливее — вам стоит только проявить это желание или позвать меня...