Новые записки психиатра, или Барбухайка, на выезд! - Максим Малявин Страница 26

Выходные дни для экипажа барбухайки, этих мастеров вязок, доброго слова и убойной харизмы, прошли относительно спокойно. То есть все было как всегда: люди так же продолжали сходить с ума, кушать большой ложкой последствия экспериментов со своим несчастным сознанием — алкогольных и чем похлеще — словом, город жил нормальной цивилизованной жизнью. Не обошлось без достойного пера случая, и Денис Анатольевич поделился новой историей.

Равно как и любая попытка обуздать вселенский хаос, превратить броуновское движение в строевой шаг или хотя бы во что-то ритмичное, на четыре четверти меццо-форте, попытка сократить количество дураков, дорвавшихся до руля автотранспорта, — это задача принципиально невыполнимая.

Но мы пытаемся, пытаемся. Один из шагов, служащих этой благородной цели, — ограничение допуска к вождению для некоторых категорий наших пациентов. Конечно, кто-то из них и без наших запретов к рулю и близко бы не подошел, но иные реагируют похлеще цыгана, которому доверили колхозный табун, но настрого запретили садиться верхом.

Около одного крупного торгового центра располагается конечный пункт следования маршрутных автобусов, он же — место их стоянки, где кучкуются «Газели», «Богданы», «Пежо» и «Хендайчики», пока водители точат лясы, играют в нарды, пьют чай с бутербродами — словом, отдыхают от роскоши общения с пассажирами и напряженной, расписанной по минутам гонки по маршруту. Пока водитель одного из «Богданов» бродил по просторам этого флагмана мерчендайзинга, прикидывая, куда он НЕ поведет в выходные свою ненаглядную, дабы не нанести семейному бюджету урона, несовместимого с кредитоспособностью, его нарядный желтенький автобус укатил со стоянки.

Не сам, конечно. За рулем его гордо восседал Вова (предположим, его будут звать так). Болезнь у Володи дебютировала лет в двадцать пять — двадцать шесть: бред, галлюцинации, плотное знакомство с психиатрическим стационаром — не реже раза в год, а там и инвалидность — словом, права пришлось положить в стол, к стопочке личных реликвий. Но страсть к машинам осталась, просто ее пришлось задвинуть куда подальше, потому что нельзя.

Трудно сказать, что на самом деле сыграло свою роль: наступившее обострение, во время которого мир кажется чуточку иным, а решения принимаются сообразно причудливой логике, или же состояние хронического безденежья, когда с пенсией инвалида совершаются чудеса баланса, достойные Нобелевской премии в сфере экономики. Решение созрело практически мгновенно: вот он шел мимо, а вот он уже внутри, заводит мотор и выезжает на шоссе.

Надо сказать, никто из пассажиров «Богданчика» не почувствовал подвоха: машина шла строго по маршруту, шофер был вежлив и корректен, бойко принимал плату за проезд и отсчитывал сдачу, а главное — НЕ ЛИХАЧИЛ, не подрезал, не обгонял без надобности, не выскакивал с остановки сразу в средний ряд, как из засады, — просто идеальный водитель!

Вернувшись после инспекции гипермаркета, законный водитель маршрутки несколько минут стоял напротив пустующего стояночного места: все казалось, что сейчас этот кошмар закончится, галлюцинация пройдет, и все будет в порядке. Не закончилось, не прошло, не стало. Пришлось вызывать полицию. Прибыв на место, те прикинули, куда может поехать ворованный автобус, и дали команду отследить все выезды из города и в промзону: ведь угнать могли либо с целью перебросить в другой регион, либо разобрать и продать по частям. То, что машина могла в этот момент нарезать круги по своему маршруту, в голову просто не пришло. Точнее, пришло, но много позже. Вова успел уже сделать два полноценных рейса (минуя, естественно, стоянку перед торговым центром) и прикидывал, хватит ли ему заработанных денег, или же стоит еще покататься, когда, к удивлению пассажиров, автобус остановил усиленный наряд полиции, и бойцы в бронежилетах и с автоматами сообщили им, что хватит, больше никто никуда не едет — во всяком случае, водитель уже накатался и устал.

В отделении, куда доставили Володю, царила веселая атмосфера: никто не ожидал такого исхода событий, и ситуация полицейских откровенно забавляла. Будучи людьми без излишне громоздких ментальных надстроек, они в открытую спросили незадачливого угонщика — ну, не дурак ли он? «Дурак, дурак, — радостно подтвердил Вова, — у меня вот и справка есть, хотите покажу?»

В общих чертах, если опустить сложные лингвистические подробности, звонок из полиции в спецбригаду звучал так: «Заберите (пауза) вашего (пауза) подопечного, он тут (пауза) автобус (пауза) угнал. И вообще (длинная пауза) ваши (пауза) уже (акцентированная пауза): то пожарную машину (пауза), то (пауза) троллейбус (пауза), куда вы (обвиняюще-оценивающая пауза) там смотрите?!» Санитарам Вова обрадовался как родным, сопротивления не оказывал, даже предложил сам довести барбухайку до дурдома, на что получил категорический отказ: это тебе, Вова, не автобусы по маршруту гонять, это культовая машина, и к управлению допущен только особо продвинутый персонал. Можно сказать, жрец руля, сирены и мигалки.