Серафима прекрасная - Каринэ Фолиянц Страница 26

– Да это ведь вредно для женщины, как вы не понимаете!

Серафима только рукой махнула и дальше потащила кровать.

Полковник рассмеялся:

– Да уж! Сразу стихи Некрасова вспоминаются: «Есть женщины в русских селеньях…» Что там: «В горящую избу войдет… коня на скаку остановит…» Уж прости, в поэзии не силен!

Красин очень серьезно посмотрел на друга и вдруг прочел наизусть:

Не может сын глядеть спокойно

На горе матери родной,

Не будет гражданин достойный

К Отчизне холоден душой.

Это тоже Некрасов, между прочим. К нашему с тобой разговору.

– Я тебя, Коля, еще больше после него зауважал. Только прошу, очень прошу – будь осторожнее! Ты не только мне нужен, как друг. Ты людям нужен!

Зорин с Ирочкой из кровати почти не вылезали. Которую ночь ночевала она в Симином доме! Которую ночь жарко обнимала ее мужа…

– Все не верю, что это правда! – шептал в темноте ей Витя.

– А ты поверь!

– И мне все это не во сне снится?

– Нет!

Они целуются… Они ничего не замечают… Они так счастливы…

А между тем их вдвоем в спальне увидела Мария Ивановна. Подошла к окну – да и увидела.

– Что же это? Да что же? Вот бесстыжие! Ой, Симка бедная! Ой, что ж делать-то? – Она с топотом бросилась бежать…

Витя вздрогнул, подскочил к окну. Увидел только удаляющуюся темную фигуру.

– Ир, Ира… Выследили нас!

Ира подошла сзади, обняла его:

– А хоть бы и выследили! Ты же у меня смелый!

В коридорах клиники уже темно. И в палате темно.

Сима наклонилась, поцеловала спящего Ванечку. Он и во сне тянул к ней руки. Она поцеловала его пальчики:

– Вылечим мы тебя, сыночек. Я не я буду, вылечим!

Вдруг в дверях появился Красин:

– Серафима Ивановна! Мы, по-моему, так не договаривались. Вы что, здесь и ночуете?

– Нет, ночую у знакомой, можете проверить! – ответила Сима гордо. – Я только днем тут работаю. А сейчас зашла сына проведать!

– А что за ленточки у вас в руках?

– Девочки Леры. Из пятой палаты. К ней мама не ходит. А Лера хочет косички красивые. Я ленточки погладила, заплету ей в косы и пойду домой, честное слово! – Сима встала, двинулась к выходу.

– Да, хорошо… Серафима Ивановна, постойте. Сына вашего будем оперировать в четверг.

– Это через два дня?

– Что-то не так?

– Все так, Николай Николаевич, только очень хотела я… Очень надеялась… что вы! Вы должны Ваню оперировать!

– Опять двадцать пять! Да я не знаю, буду ли я в это время в больнице! У меня заседание в Академии наук, а ждать Ваня больше не может. Вы это понимаете?

– Понимаю!

Обиженная Серафима пулей выскочила в коридор. Красин так и остался один в темной палате с маленькими спящими детьми.

– Что за женщина упрямая! – процедил он сквозь зубы…

Посреди ночи Мария Ивановна ломилась в дверь Иркиного дома.

– Откройте! Да откройте же!

Заспанная мать Ирины наконец отворила дверь.

– Господи, случилось чего?

– Случилось, случилось, Вера Викторовна.

– С Иркой?

– С Иркой!

– Да что такое, а?

– А то, что она с чужим мужиком в постели, Ирка ваша!

Мать вздохнула, рассмеялась грозному виду ночной посетительницы:

– Ну, слава богу, а то я думала, что страшное. Так уж это и не первую ночь. У Витьки она, что ли? А вам-то какое дело? Они уж не дети, между прочим. Чего хотят, то и воротят, нас с вами не спрашивают!

– Как же не стыдно, Вера! У него ведь жена, ребенок! Совесть у вашей дочки есть? – кипятилась педагог. – Так же не поступают честные люди!

– Ты б своей личной жизнью занялась – некогда было бы шляться по чужим-то дворам в час ночи. Сами разберемся! – Вера выпихивала Марию Ивановну из дверей во двор. – Иди подобру-поздорову!

Но та не унималась и уходить не хотела.

– Да как же вы так можете!

– Могу, могу! Чего не мочь-то. Ирке хорошо – и то неплохо. А жене, Симке той, поделом! Она первая чужого мужика увела. Как аукнется, так и откликнется.

Красина снова терроризировали по телефону.

– Так ты, похоже, ничего не понял? – усмехался из трубки знакомый хамоватый голос.

– Все я понял, прекрасно понял! И вот что я вам скажу: решений я своих не меняю. И точка. А запугивать меня бесполезно, не из пугливых!

– Ну мы это посмотрим. И учтем!

– Все! Разговор окончен!

Он бросил трубку на рычаг. Люда – секретарь – заглянула робко:

– Вас на конференции ждут, Николай Николаевич!

– Вызови такси. Забыл сказать тебе, что машина в ремонте.

– Хорошо! – Секретарша испарилась.

На секунду Красин остался один. Закусил от злости губу, он был настроен решительно и сдаваться не собирался.

Расстроенная Сима звонила в дверь квартиры, где жила Полина.

– Ну, здравствуй, проходи! Тебя уже целые сутки нет, что за мода ночевать в больнице! – Полина, открыв дверь, сразу начала выговаривать младшей подруге.

– Я ненадолго. Душ приму, посплю немного, а потом опять туда! Ване на днях операцию сделают.

– Красин сказал?

– Ну да.

– Так он сам согласился оперировать? – удивилась журналистка.

– Нет, Полина Сергеевна, не согласился.

– Ну не волнуйся. Все равно все будет хорошо! У них очень сильные врачи в клинике. Давай мой руки – и на кухню!

Полина кормила Симу. Для себя она никогда не готовила, а тут гость в доме. Пожарила котлеты, картошечку. Грибы достала маринованные. Сима наворачивала за обе щеки.

– А знаешь, что я слышала? У него неприятности, у Красина. Говорят, что его машину обстреляли по дороге на дачу, – тихо сказала Полина.

– Как это – обстреляли? И где это вы слышали? – встрепенулась Сима.

– Где слышала – моя журналистская тайна. Есть источники. И очень надежные. Ну а что обстреляли, не удивляйся, это раньше было в диковинку. Теперь уже нет.

– Да кому ж он дорогу перешел? Он же врач?

– Кроме того, что врач – он руководитель клиники. И тут его интересы могут идти вразрез с интересами этих бандитов. Я откопала кое-что. У Красина новое здание должно строиться. Место почти в центре, земля дорогая. Наверняка на этот кусок земли и позарились. В общем, буду писать об этом. Если меня тоже не…