Школа строгого режима, или Любовь цвета юности - Наталья Штурм Страница 26

Вика кивнула, приложила палец к губам и рукой сделала жест «заметано».

Сова, как и ожидалось, заявилась перед сном с проверкой.

Мы покорно лежали под своими одеялами и изображали послушание. Но Сова, видимо, унюхала запах пива с воблой и нагло включила верхний свет. На месте Вики спал абсолютно посторонний парень и самозабвенно храпел.

– Это чей? – спросила она строго, глядя, конечно, в мою сторону.

– Не мой. У меня бы ума не хватило, – злопамятно ответила я.

– Тогда чей? – снова спросила она меня.

– Откуда я знаю, мы спим, – ответила я и отвернулась к стенке.

Сова разбудила парня, тот спросонья назвал ее «бабушкой» и быстро смылся.

А Сова выключила свет и принялась ждать Вику.

Для чего она устроила засаду в нашей каюте – непонятно. Ждала, что Вика мужика приведет? Или сразу несколько, чтобы на всех хватило? Не знаю. Но ждала она тихо, терпеливо и очень профессионально. Математически высчитала, где ее не видно: села в углу возле иллюминатора и затаилась.

Вика заявилась в три часа ночи. Села на свою койку и начала шумно стягивать кроссовки.

– Не спите, сучки? Знаю, что не спите, новостей ждете, – приговаривала она вполголоса, снимая носки. – Матросик охренительный, мы с ним сосались, он меня чуть не трахнул. Сова не заходила? Испугалась мочевого пузыря, нечистая сила…

На верхней полке беззвучно сотрясалась от смеха Настя.

– Вик, свет включи, – не выдержала я.

– Засосов нет! А то пришлось бы сочинять, как Танька, что мне сиську иллюминатором прихлопнуло.

Боясь очередной порции Викиных откровений, я спрыгнула с верхней полки и включила свет.

Вика увидела, что сидит на одной полке с Совой.

– Ой, здравствуйте, – вежливо растерялась Вика. Она была воспитанная девочка.

– Да и тебе не болеть, – мрачно ответила Сова, поднявшись с полки. Она еще раз свирепым взором оглядела всех по очереди. Но на мне задержала взгляд дольше всех (а может, мне показалось).

– Завтра вашу каюту расформируют. Побудете в компании нормальных учеников. А тебя, Шумская, переведу в каюту к комсоргу Ане Суровой, думаю, вам найдется о чем поговорить…

– Спасибо, Агриппина Федоровна, за доверие! После того, как я искупала ее в каше, логично будет отмыть ее в Волге.

Сова ничего не ответила и злобно захлопнула за собой дверь.

В Казани никого из нас не выпустили с корабля. Вот что значит послушные дети – нас же не милиция держала, захотели бы – вышли. Но мы не ослушались, потому что были воспитаны в духе высокой коммунистической морали.

Я грустно смотрела на портовую вывеску «Казань» и неожиданно вспомнила, что у Динары в этом городе живет тетка.

– Девчонки, никто из вас не звонил Динаре? Мы ведь можем ей посылку от тети привезти. А?

– Она мне не звонила, – отозвалась Вика. – А сама я забыла как-то…

– Танюш, тебе Динарка не звонила? – спросила я подругу.

– Вроде нет, – уклончиво ответила Таня и тут же предложила нам скинуться, чтобы ненадолго сбегать в город и прикупить национальных лакомств.

Мы отдали все свои сбережения (все равно тратить не на что). Обидно же быть в Казани и не попробовать чак-чак, беляши, лепешки кыстыбай, талыш. Во славу Танькиному подвигу Настя тут же сочинила стих:

А Танечка украдкой сбежала с корабля

Купить жратвы татарской всего на три рубля.

До Астрахани ехали без приключений, просто вычеркнутые дни из жизни. Даже комсорга Аню не получилось выкупать в реке – Сова благоразумно перевела в каюту Суровой нашу Вику.

В Астрахани нас выпустили на берег прогуляться возле корабля под присмотром второй воспитательницы. Пока та «пробивала» местных бабок на предмет покупки черной икры, Настюха сбежала искупаться.

Получаса не прошло, как мы увидели несущуюся к нам Настю. Ее глаза горели ужасом.

– Девчонки! Там онанист!

Оказалось, кусты, в которых Настя хотела переодеться, уже занял местный эротоман. Он жадно рассматривал купальщиц, наяривая двумя руками. Настя застала его на месте преступления, мужчина испугался, бросился бежать, сбил ее с ног и обозвал «мымрой».

– Почему из всех волжских городов именно в этом и именно мне попался онанист? Девчонки, ну почему всегда мне достаются какие-то извращенцы? – посмеивалась над собой Настя.

– Ну почему только тебе – вот Таня тоже может «похвастать»… Мухаммед тот же извращенец, только образованный.

Я не скрывала своей антипатии к Танькиному избраннику.

Таня вылезла из своих мыслей и начала защищаться:

– Ну вот только моего милого не надо трогать, да?

Настя вдруг внимательно посмотрела на Таню и на полном серьезе сказала:

– Танюш, кстати, тот мужик в кустах по описанию очень похож на твоего Мухаммеда, беги, догони, может, он не успел далеко уйти?

Танька сперва слушала внимательно, но быстро поняла, что над ней издеваются, и спокойно ответила:

– Дорогая Настя. Я очень уважаю твое остроумие. Ты просто супер! Но настанет день, когда тебе будет не до юмора. Поверь, ты еще вспомнишь свои шуточки…

У Таньки лицо стало таким холодным и мстительным, что я испугалась.

– Девки, прекращайте! Что вы, в самом деле? Пошли обратно на корабль, вон уже Сова на палубе руками машет, как бы в воду не упала.

Настя пропустила меня вперед, и я услышала, как она сказала Тане:

– Ладно, извини, была не права.

Таня холодно ответила:

– Конечно. Нет проблем.