Сильнодействующее средство - Эрик Сигал Страница 26

— Тогда, может, ты хочешь с кем-нибудь поговорить? — смущенно предложил он.

— В этом нет необходимости, — ответила дочь. И, сочтя момент подходящим, добавила: — Если у меня появятся вопросы, я же всегда могу позвонить маме, правда?

— Да, — буркнул отец. — Думаю, хорошо бы тебе с ней посоветоваться.

Естественно, в студгородке Изабель была притчей во языцех. Интерес к ее персоне подогревался не только ее гениальными способностями к наукам и риторике, но и тем обстоятельством, что на каждой лекции ее сопровождал отец.

В одном из своих первых интервью Реймонд объяснил это тем, что он всего лишь хочет быть уверен, что Изабель усваивает материал. Чтобы в случае необходимости можно было помочь.

Злые языки говорили, что ей требуется помощь даже при переходе улицы. Другие грязно намекали на тайные потребности папаши.

У Рея хватало благоразумия не подавлять духовное созревание дочери. Он даже попытался обеспечить ей какую-то личную жизнь, при этом по-прежнему не спуская с нее пристального взгляда.

Беркли с полным правом мог претендовать на звание вуза, впервые занявшегося изучением кинематографа как области искусства. В конце концов, местному театру столько юных сил отдала такая кинознаменитость, как Полин Каэль.

И конечно, Реймонд хотел, чтобы Изабель посмотрела все фильмы Ингмара Бергмана.

Однажды в субботу они посмотрели подряд «Седьмую печать» и «Земляничную поляну».

— Понятия не имел, что это за кино, — признался отец, когда они, с красными глазами, выходили со сдвоенного сеанса.

— Да, — посочувствовала дочь. — Субтитры так себе.

— Ну, хотя бы можно было… — Он осекся, поскольку не совсем понял, что она, собственно, имела в виду. — Ты что, хочешь сказать, что поняла текст и без перевода?

— Не все, конечно, — беспечно ответила Изабель. — Мне кажется, ты так увлекся покупкой всех книг о Бергмане, какие только есть в наших магазинах, что сам не заметил, что среди них были две на шведском.

В который раз Реймонд да Коста был поражен безграничными способностями дочери.

В награду он повел ее в бразильскую пиццерию, где взял ей кока-колу, а себе — стакан пива.

Вокруг музыкального автомата толпилась кучка оборванных юнцов. По их возгласам можно было заключить, что все они под кайфом.

Заводила, в мотоциклетной кожанке и с заросшим подбородком, заметил отца с дочерью и стал показывать пальцем.

— Гляньте-ка, пацаны, — Гумберт Гумберт с Лолитой!

Реймонд побагровел. Он, конечно, читал Набокова, и сейчас сравнение с великовозрастным любителем нимфеток повергло его в шок.

Он вышел из себя и прорычал:

— А ну, закрой свою грязную пасть!

От чего смех лишь усилился.

— Не дрейфь, приятель. Мы тебя не заложим. Каждый волен делать со своей подружкой что хочет, так ведь?

Вены на шее Реймонда вздулись, и Изабель с ужасом увидела, как отец поднимается и начинает надвигаться на насмешника.

— Моя дочь мне не подружка, крысеныш! — рявкнул он.

— Эй, потише тут. — Парень театральным жестом поднял руки вверх. — Я же понимаю, ее по-настоящему даже не трахнешь.

Реймонд взорвался. И бросился на обидчика, который оказался если и не сильнее, то проворнее и сумел уклониться от удара.

Изабель в оцепенении смотрела, как отец замахнулся, промазал и, что-то сдавленно прохрипев, повалился на пол.

— Черт! — ахнул парень в неподдельном ужасе от того, к чему привела его некстати брошенная реплика. — Кто-нибудь вызывайте «Скорую». Старик, кажется, готов.