Многоточия - Федор Московцев Страница 25

09.09.2015 г примерно в 11–00 в мой рабочий кабинет без стука и разрешения прошли NN в сопровождении одного из вчерашних визитёров, а также ещё одного мужчины, которого я раньше не видел. NN заявил, что должен со мной поговорить. Я попросил их выйти в холл и проследовал вместе с ними. По дороге он сказал: «Ты меня не бойся».

Когда мы пришли в холл приёмного отделения, я поинтересовался, кто его спутники. Он ответил: «Это моя личная безопасность». Мне точно известно, что по городу он ходит один, и ездит на общественном транспорте без какого-либо сопровождения, а то обстоятельство, что в охраняемую больницу для разговора со мной он прибыл с физически развитыми молодыми людьми, означает то, что они были взяты им для моего устрашения.

Далее, NN потребовал, чтобы я признался, что должен ему деньги. Я сказал, что ничего ему не должен. По его тону, по его словам, и по тому обстоятельству, что он привёл для устрашения двоих бойцов, я заключил, что он решительно настроен выбить с меня некий долг. Точную сумму предполагаемого долга он не назвал – я не понял, сколько, по его мнению, я должен ему (возможно, я просто прослушал, так как мои мысли были заняты пациентами, которые меня ожидали в смотровом кабинете). Он говорил о каких-то крупных суммах, которые я якобы перечислял в Москву. Также, он озвучил сумму, которую я якобы должен его сыну MN – 400,000 рублей. При этом, в качестве угрозы в случае невыплаты долга прозвучало намерение «завести уголовные дела» в отношении меня. Также он пригрозил, что приведёт сюда, в ГУЗ ГКБ СМП№XY, некоего человека по имени (или прозвищу) на букву «С» (я не запомнил это необычное имяпрозвище), чтобы окончательно меня «прижать к стенке».

Далее, NN снова спросил меня: «Должен ли ты мне деньги?»

Я ответил: «Нет, до свидания», и собрался уйти, но NN схватил меня за руку и попытался удержать. Я выдернул руку и ушёл, провожаемый бессвязными выкриками. Я расслышал только «Решай сам, тебе жить!», что прозвучало как угроза физической расправы (в определённых кругах это именно так и расценивается).

Необходимо пояснить, что в 1999 г NN и MN были задержаны и помещены в СИЗО по обвинению в убийстве. Не могу пояснить точно, были ли они впоследствии осуждены. Но мне известно, что MN поддерживает отношения со своими бывшими сокамерниками.

В связи с этим обстоятельством – уголовно-отягощённым анамнезом, считаю, что NN и MN представляют собой угрозу моей личной безопасности.

Все вышеуказанные граждане в указанное время проходили мимо видеокамер, установленных в приёмном отделении ГУЗ ГКБ СМП №XY, одни, а также в сопровождении меня. Считаю необходимым пояснить, что, в соответствии с внутренним распорядком ГУЗ ГКБ СМП №XY, врач приёмного отделения обязан реагировать только на вызов диспетчера приёмного отделения, который принимает обращения по «Скорой помощи» (т. е. когда КСМП привозит больных в стационар) и самообращения граждан. А также на приказы руководства. NN и его люди к вышеупомянутым категориям не относятся, и их появление в ГУЗ ГКБ СМП №XY внесло сбой в работу медучреждения. Они вынудили меня вступить с ними в контакт, используя приёмы психологического давления, устрашения, «эффекта неожиданности» и «численного превосходства».

NN более 30-ти лет известно моё место жительства, он неоднократно бывал у меня в гостях. Его дочь замужем за моим двоюродным братом, мать которого, моя родная тётка, проживает в соседней квартире. То, что я проживаю по этому адресу, могут подтвердить соседи. Почему NN не обратился ко мне по месту жительства, почему не пришёл ко мне и не позвонил по домашнему телефону, почему решил устроить разборки в медучреждении – всё это является предметом вдумчивого расследования.

Другой вопрос – почему он взялся вершить самосуд, когда для разрешения хозяйствнных споров существуют правоохранительные органы. Если он считает, что я являюсь его дебитором, то, с моей точки зрения, он должен обратиться в полицию (или Арбитражный суд), предоставить все необходимые доказательства, и участвовать в уголовном производстве в качестве истца или потерпевшего, и никак иначе.

Учитывая изложенное, прошу:

1) Дать правовую оценку действиям NN и MN, а также людям NN, которые от его имени и в сопровождении его приходили в ГУЗ ГКБ СМП №XY и внесли сбой в мою работу (для чего прошу установить их личность – допросить NN и проанализировать записи видеокамер приёмного отделения ГУЗ ГКБ СМП №XY);

2) Принять в отношении NN, MN, и их сообщников, меры в соответствии с законодательством РФ, учитывая, помимо всего прочего, также то, что они являлись ко мне на работу в больницу скорой медицинской помощи, и, если такие визиты войдут в систему, это будет мешать выполнению моих должностных обязанностей».

Смысл ситуации: 10 лет назад я шваркнул этого NN примерно на $30,000, а за пять лет до этого его сын, с которым у меня также были деловые отношения, причинил мне материальный ущерб примерно в аналогичном размере. И теперь NN разыскал меня, чтобы взыскать долг, забыв, очевидно, о происках сынули. Эпическая жадность и прямо-таки средневековая мстительность. По ходу переговоров с NN и его шавками я сначала не мог до конца осознать весь смысл происходящего, так как мысли мои были погружены в море чёрной тоски в связи с размолвкой с Валерией. Первая реакция была – нанести им всем тяжкие телесные повреждения. Ощущалось непреодолимое желание пересчитать своими натренированными кулаками все их болевые точки. После этого наезда я всерьёз стал планировать подкараулить NN возле его дома и снести ему башку. Немного успокоившись, я подумал, что неплохо было бы для начала доказать ему его неправоту, а уж потом снести ему башку. И, совсем уже успокоившись, было решено ограничиться заявлением в правоохранительные органы. Ибо сказано: ворон ворону глаз да не выклюет. Мне стало его жалко. Возможно, он просто не знал, что у всех, кто поднимает на меня руку, появляются проблемы. Заявляя на него в милицию, я, не жалея чёрной краски, изобразил дело таким образом, будто строительный магнат и долларовый миллионер рэкетирует простого врача, растерзанного, разорванного в клочья и выкинутого на улицу, живущего за чертой бедности. Господи, да у меня, кроме совести, ничего и нет!

Правильное решение помог мне найти мой адвокат, который в своё время виртуозно, и, что немаловажно, за скромный гонорар, заволокитил все мои уголовные дела. Данный эпизод с NN он также мастерски разрулил, что называется, грамотно раскинул рамсы – переговорил и с ментами, и с самим NN, и с «офисными» быками, которых тот притащил на разборку. По оконцовке, закрыв тему, мы устроили с ним, идеологически близким мне мракобесом, адский угар в ночном клубе «Провокация»… давно я не устраивал акцию под названием «В говно»… и только наутро я понял, какую совершил ошибку, нарушив золотое правило «Не пить в общественных местах!!! Пить только дома, где я могу нагадить только лишь в своей домашней обстановке или в интернете».

По свидетельству очевидцев (сам я ничего не помнил), я затеял в клубе драку, – стал приставать к девушкам, которые, как оказалось, были не одни, а с физически развитыми парнями… ну, и со всеми вытекающими: в воздухе замелькали кулаки, полилась кровь, а визги и отборную брань поглотил индустриальный саунд, наполнявший помещение клуба. Охранники вызвали милицию, участники побоища были препровождены в опорный пункт, откуда нам с адвокатом, благодаря его подвязкам, удалось благополучно выбраться. Выйдя на улицу, мы догнались бутылкой виски, которую он умыкнул со стола оппонентов. По дороге домой меня вдруг накрыла волна несогласия с существующим режимом, и, в порыве борьбы с социальным неравенством, я, выражаясь юридическим языком, причинил имущественный ущерб двоим собственникам очень дорогостоящего имущества: закидал камнями два лимузина – Мерседес и Лексус. Торжество справедливости показалось мне неполным без повреждения припаркованной возле моего подъезда тюнингованной БМВ, принадлежащей соседу Максиму В. по прозвищу Малыш, одиозному шкафообразному заплечных дел мастеру из местного «офиса»… Не соображая, чей это автомобиль, я нанёс несколько мощных ударов ногами по его правому переднему крылу и правой двери. Финалом вечерины стал мёртвый сон на кухонном полу.