Сомневайтесь! - Владимир Антонов Страница 25

Прошло ещё несколько дней. В этот раз Джино был настроен особенно агрессивно. Видимо, что-то ему перестало нравиться в сложившихся отношениях с Анжелой. С его психикой это было не удивительно. Он сидел в кресле и курил одну сигарету за другой. Потом, видимо на что-то решившись, он начал говорить: «Когда я тебя встретил впервые, мне показалось, что я нашёл то, чего мне не хватало. Ты ведь ознакомилась с картиной? – Джино уставился на Анжелу немигающим взглядом. – Вижу, что ознакомилась. Ты, наверное, и свою двойняшку на картине тоже обнаружила? – всё тот же взгляд немигающих воспалённых глаз. – Ну что ж, отлично. Я хочу рассказать тебе историю этой картины… – Джино поудобней устроился в кресле. – Её купил мой отец, когда мне было, наверное, лет десять. Это одна из двенадцати авторских копий картины французского художника прошлого века Жана Огюста Энгра. Тебе это имя ничего не скажет потому что ты безмозглая курица! – непонятно от чего он вдруг разозлился и уже с другой интонацией в голосе продолжил рассказ. – Картина называется «Турецкая баня». Она не нашла своего места в доме, потому что не понравилась моей матери. Тогда отец повесил эту картину в одной из комнат, куда мама не заходила почти никогда и куда он частенько запирал меня, желая наказать за непослушание. Просиживая часами в этой комнате я свыкся с картиной; я дал имя каждой из девушек, изображённых на ней. Я прожил с каждой из них долгую жизнь. Одних я любил, других ненавидел… Они мне изменяли. Но больше всех мне изменяла ты! Ты унижала меня, издевалась над моими способностями мужчины. Ты довела меня до умопомешательства. Я ненавижу тебя больше всех. Но я дал тебе шанс исправиться, а ты… Ты им не воспользовалась и теперь ты умрёшь, – Джино встал с кресла и подошёл к картине. – Подойди сюда! – приказал он испуганной женщине. – Смотри! Вот эта была верна мне и доставила мне много радости. Её звали Катя. Мы прожили тридцать счастливых лет… – глаза безумца приняли мечтательное выражение. Анжела слушала и смотрела на него с ужасом. «Что он городит? Он совсем свихнулся. Ему двадцать восемь, а с этой толстушкой он прожил аж тридцать счастливых лет…». Джино продолжал говорить: – Она уехала и никогда больше не вернулась. Она разбила мне сердце. А вот с этой у нас отношения не сложились. Она мне изменила и была наказана. Я убил её, а тело сбросил в реку. Видишь стрелу, направленную вниз? – упырь наклонился над дрожавшей от страха Анжелой и зашипел ей прямо в ухо: – Я тебя тоже убью и сброшу в реку. Я не прощу тебе того, что ты со мной сделала!..» – с этими словами он отвернулся от картины и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.

Звук поворачивающегося ключа вернул Анжелу к жизни. Она оглядела комнату, потом подошла к окну и начала просчитывать свой следующий шаг. Времени на раздумья уже не оставалось. Из двух простыней и покрывала она связала прочную верёвку, которой должно было хватить на то, чтобы отыграть у высоты те самые пять метров, после которых, как ей казалось, она могла отважиться и сделать прыжок… Рискуя разбиться насмерть, она прыгнула. Река несла её то быстрее, то медленнее, закручивая в водовороты и внезапно отпуская, чтобы тут же ударить о выступающий из воды камень. Потом несла дальше. Анжела цеплялась за жизнь отчаянно, молодость была ей хорошим помощником. Она не разбилась и не утонула, течение замедлилось… Какой красивый океан!.. Анжела очнулась. Она стояла на балконе отеля, а перед ней действительно был океан. Воспоминания заставили её понервничать. С балкона она вдруг увидела, как её муж внезапно остановил бег доски и замер, покачиваясь на волнах. Она увидела выступающий над водой большой плавник. Акула! Недавно просмотренный, наверное, уже по пятому разу ужастик «Челюсти» мгновенно откликнулся в ней кошмаром при мысли, что Лёву сейчас на её глазах проглотит огромная хищница. Но этого не произошло. Акула сделала круг, потом ещё один. Высунула из воды свою ужасную пасть и потом внезапно уплыла, вильнув хвостом. Анжела накинула халат на голое тело и побежала на пляж, чтобы убедиться, что ничего не произошло. Что её Лёвушку не покусала страшная рыбина.