Обнаженная со скрипкой - Жорж Кулецкий Страница 25

Но Голодницкий остановил ее – сначала посидим, для знакомства выпьем чайку, а потом можно и музицировать. Чай был душистым, вкусным и располагал к общению. Но мастер неожиданно взял на себя инициативу разговора, направив его в то русло, которое он выбрал сам.

– Хотите стать великой скрипачкой? – поинтересовался Михаил, коварно прищурив левый глаз. И тут же сам начал отвечать на провокационный вопрос. – Да, легко! Продайте душу дьяволу, а он бросит к вашим ногам весь мир. Правда, помучаетесь немало. Слава, она ведь развращает, а потом наступают мучения в поисках покоя. Гениальность, это обратная сторона безумия, это, как в жизни – на одной стороне любовь, на другой – ненависть. Подбрось монетку и что выпадет?

Антон посмотрел на него несколько обескуражено.

– Осталось немногое – найти лукавого, – парировала Лара. – Вы на эту роль не годитесь, Антон тоже не то, что на дьявола-искусителя, даже на молодого Люцифера не тянет.

– Вот так, как на кастинге в кино – не годишься и все тут! – изобразив из себя немного обиженного, сказал мастер. – Доставайте ваш инструмент, сейчас посмотрим, стоит ли звать на помощь нечистую силу: у нас тут новый Паганини в юбке объявился.

На самом деле Лара была в цветастых летних хлопчатобумажных бриджах, анонсировавших красивые ноги.

– Да я и на первую скрипку в оркестре согласна!

– Это где же вы такое видели? – поинтересовался Михаил.

– А в «Метрополитен-опера» первая скрипка – женщина.

«Интересно, а главным дирижером там – муж или любовник?» – подумал Голодницкий, но вслух ничего не сказал.

Мужчины расположились в креслах, мама Михаила, пришедшая уже после чаепития, уселась на диване.

Лара положила смычок на струну «соль» и медленно, постепенно ускоряя, повела его. Она решила для начала сыграть не слишком технически сложный для опытного исполнителя «Чардаш» Витторио Монти.

– Очень симпатично! – первой высказалась Елизавета Наумовна. – У вас хорошая техника. Но вы знаете, мальчики договорились, что вы попробуете новые Мишины скрипки, насколько они удачны. На мой взгляд, инструмент у вас неплохой, кажется, это немец? Получив от Лары подтверждение, мама-Лиза продолжила.

– Хороший звук. Но мне кажется, он не совсем подходит для вашего стиля. А Миша может для вас постараться!

Мама Лиза вступила как-то чересчур энергично, молодежь к этому оказалась не готова.

– Ну вот, мама, как ты меня сразу выдала! Я хотел немного интриги привнести, а ты вот сразу все карты выложила! – сделал вид, что обижен, мастер Голодницкий. – И все-таки, Лара, попробуйте сыграть на моих готовых скрипках. Мне интересно, как они у вас зазвучат. Сам он взял Нойнера и поднялся с ним ненадолго в мастерскую наверх.

И получился совсем неплохой музыкальный вечер. Ларе пришлось поднапрячься, чтобы, во-первых, не ударить в грязь лицом и не подвести Антона, а во-вторых, ей самой стало интересно, как она будет звучать на новых инструментах. При всей «внешней» схожести, каждая из скрипок обладала своим, только ей присущим, голосом. Хотя играла Лара на каждой из них один и тот же каприс Паганини.

– Ну, и которая из них вам симпатичнее? – поинтересовался Голодницкий.

– Пожалуй, вот эта! – указала девушка на один из инструментов. – Нет, они все хороши, не подумайте, что мне кажется, будто остальные хуже. Ну, как вам это объяснить? – беспомощно замолчала она, держа в руках скрипку.

– Да не надо ничего объяснять! Это – ваш выбор! К тому же могу вам сказать откровенно – на данный момент тот инструмент, что у вас в руках – моя любимица. А спросите, почему? – я вам, пожалуй, ведь и не отвечу!

– Милая девочка, весьма сексапильная, раскрепощенная. В игре, конечно, есть огрехи, но фигурка хороша! И грудь торчком и попу не распустила, – заметила Елизавета Наумовна, когда Михаил вернулся на веранду, проводив гостей. – Наверняка, у нее много подружек! Может быть, попробуешь как-нибудь пригласить их еще разок в гости? В «расширенном», так сказать, составе?

– Мама, ну опять ты со своими намеками? В расширенном составе! Ну, как ты это себе представляешь? Будешь их чаем поить? Раньше это делалось по-другому: «А пойдем ко мне? Музыку послушаем!». Предложишь это девушке, и она сразу понимает, чем прослушивание закончится. И вообще, я об этом сейчас не думаю, у меня полоса удачная пошла, заказов много. Времени нет просто физически, секс меня пока не очень волнует.

– Пока, пока! – проворчала мама-Лиза. – Смотри, как бы это твое «пока» завтра не стало «уже». Спохватишься, а будет поздно. Или будет, как с Людмилой!

– Мама! – возмутился Голодницкий. – В этом плане у нас с Людмилой было все в порядке. Ты же знаешь, чего ей не хватало! Она же хотела все «сразу, здесь и сейчас». Да, я многое ей обещал, а от нее просил только одного – подождать. Но, оказалось, она не из тех, кто может ждать. И я ни в чем ее не виню.

– Ну, прости, прости! Я же переживаю за тебя, ты же понимаешь, да? – погладила она Михаила по волосам.

– Да будет тебе, мама! – улыбнулся Голодницкий. – Шла бы ты спать, поздно уже…

– Вот, все говорят, что вершиной игры на скрипке было исполнение Паганини, – когда они отъехали от дачи Голодницкого, несколько неожиданно начал разговор Антон, – Это действительно так?

– Ничего себе, дожили! – несколько удивленно сказала Лара. – Ты стал вновь, после детской музыкалки интересоваться игрой на скрипке?

– Надо как-то соответствовать тебе, да и общаться теперь приходится с людьми из мира музыки.

– Так мы дойдем до того, что ты купишь синтезатор и сам начнешь что-нибудь сочинять! Хотя, знаешь, тебе бы больше пошла виолончель с твоими сильными руками. Но сейчас я тебе прочту короткую лекцию о Паганини. Из того, что сама читала. Так что ты сможешь запросто поддержать разговор с меломанами, но только в детали не углубляйся. Знатоки тебя все равно раскроют, и может получиться неловко.

– Так вот, слушай! У Паганини была бурная молодость. Он рос задирой, жил стихиями, но талант помог ему стать виртуозом. Его стиль игры был очень эффектным и как результат ему стали подражать, появилась масса эпигонов, – свою «лекцию» Лара читала с удовольствием, слушатель был благодарный. – А еще рост его славы совпал с ростом популярности скрипок «кремонцев» – Страдивари, Амати, Гварнери. Но разве это совпадение? – вдруг саму себя спросила Лара. – Своей виртуозной техникой Николо «раскрыл» скрипки и сделал их эталонными. Паганини стал символом стихийного и в то же время виртуозного начала, к тому же у него был огненный темперамент. Он манипулировал слушателями, концертировал по всей Италии, беспрестанно меняя друзей, партнеров, любовниц. К пятидесяти годам у него было все: слава, деньги, болезни – от туберкулеза до сифилиса. Он пристрастился курить опиум, дым которого уносил его в иные миры, в иные пространства. О его похождениях ходили легенды. Кстати, он не мог обходиться без женщин. Считал, что они помогают творить. На самом деле он сумел собрать все виртуозные находки, которые были тогда в Европе и прекрасно ими пользовался, создавая на их основе свое. К тому же у него были экстремально быстрые, по крайней мере, для начала девятнадцатого века, темпы.