Кошки, собаки и… другие люди. Невыдуманные истории спасения - Светлана Сафонова Страница 25

Это сейчас я любимая кошка известного джазового трубача Николая Рузенберга. Холеная, избалованная. Сплю на его подушке и на специально купленных для меня подстилках и ковриках. А также – в домиках. Нет, я, конечно, могу, как раньше, свернуться калачиком на полу под батареей и спокойно поспать. Но как-то негоже любимой кошке первого трубача страны так себя вести. Не по этикету. Я и ем теперь не все подряд. Раньше была рада любым объедкам, а теперь мой хозяин покупает мне лишь корма премиум-класса. Хозяин… Слово неправильное. Абсолютно не кошачье! Оно больше для собачьего лексикона. Это для них, кто кормит и ласкает, тот Хозяин. А для меня это – Любимый Человек.

Да, сейчас моя жизнь похожа на красивую голливудскую сказку. А когда-то… Эх, не очень приятно вспоминать, но, думаю, надо.

Родилась я, как и многие, на улице. В подвале. Мать моя, обычная серая в полоску кошка, имела кавалеров много. Коты ее любили, ухаживали за ней. Дрались из-за нее. И ей это нравилось. В итоге она рожала два раза в год по два-четыре малюсеньких разноцветных комочка, которых обожала до смерти. И один раз это произошло в прямом смысле слова. Мама умерла, защищая нас с братом от пьяного человека. Он выбрасывал мусор. А мы, уже чуть подросшие, выходили за мамой из укрытия и старались все рассмотреть. Было весело, любопытно и немного страшно. Да что там нам было? Едва исполнилось полтора месяца.

Так вот, пошли мы за мамой к мусорке. Она – в надежде чем-нибудь полакомиться, мы – просто так. За компанию. Мы с братом увлеклись сухой корочкой хлеба, играли и не заметили, как на шатающихся ногах подошел какой-то мужик. Он с таким грохотом перекинул свой мусорный пакет в бак, что мы аж подпрыгнули на месте и бросились в разные стороны. Мужику почему-то стало весело, и он громко закричал:

– А, крысята, догоню!

И затопал ногами.

И тут на него налетела мама. Она шипела, рычала, выгнула спину и, кажется, увеличилась в размере. Мужик испугался и пнул маму. Она вскрикнула, но, развернувшись, снова на него налетела. И уже вцепилась в ногу. Тогда он, грязно ругаясь, взял кусок железной трубы и со всей силы стукнул по маме. Она громко закричала. Он стукнул еще раз и еще раз. Потом отшвырнул трубу и ушел.

Мы еще долго сидели за старой ржавой кастрюлей, боялись выйти. Потом потихоньку, на полусогнутых, подошли к маме. Она лежала на боку, рот и глаза были открыты, на голове была кровь. Мама не дышала.

Стало очень страшно! И больно. И мы с братом заплакали. Громко, на два голоса.

Был уже вечер, шел сильный дождь, а мы все сидели возле мамы и плакали. Мы понимали, что больше никто нас не защитит, не накормит, не приголубит. Что делать? Куда идти? Мы с братом одновременно подумали, что лучше было бы умереть вместе с мамой. Там, где она, там – защита.

Мимо шли какие-то люди – мужчина и женщина.

– Послушай, тут кто-то плачет! Вроде котята?

– Да пойдем быстрее домой. Дождь, холодно!

– Нет, подожди, я посмотрю!.. Сергей, иди сюда скорее! Тут два малыша сидят возле мертвой кошки. Видимо, это их мама, и ее убили… Давай возьмем их домой?

– И зачем они нам?

– Как зачем? Ты что, милый? Они умрут от голода, или их тоже кто-то убьет. А так мы их откормим и найдем им семью.

– Делай что хочешь… Только быстрее.

Эта женщина оказалась доброй, она быстро взяла нас с братом на руки и засунула за пазуху. Там оказалось так тепло и сухо, что я быстро уснула. Кажется, мой брат тоже.

Проснулась я от яркого света и громкого лая. Нас опустили на пол на кухне. Поставили перед миской с молоком. Рядом бегал мохнатый пес. Лаял на нас и тянул к нам свой черный нос, вроде хотел познакомиться.

– Ну, ну, Герда, не надо! Это свои, свои! Посмотри, это совсем крохи, у которых убили маму. Они голодные и напуганные.

Герда послушалась. Она села в сторонке и внимательно смотрела на нас. Мы, хоть и боялись ее по-прежнему, но потянулись к блюдцу. Голод был сильнее страха. В блюдце оказалось молоко. Не такое, конечно, вкусное, как у мамы, но тоже ничего, вполне съедобное.

А потом случилось странное. Герда подошла к брату, взяла его за шкирку и куда-то унесла. Я так испугалась! Затряслась вся. Ну, думаю, ему конец пришел. Потом собака вернулась и взяла за шкирку меня! Она несла меня в дальний угол комнаты. Я болталась у нее в зубах и прощалась с жизнью. От высоты и мотания туда-сюда у меня закружилась голова. Потом я почувствовала, как лечу вниз! Хорошенько зажмурилась и приготовилась к смерти. Мысленно попрощалась с солнышком и вдруг упала во что-то мягкое. Осторожненько открыла один глаз и увидела абсолютно живого брата! Обрадовалась и со всей смелостью открыла второй глаз. Оказывается, мы с ним лежим в большой мягкой и теплой кровати. Как потом выяснилось – это была собачья подстилка! Братик подбежал ко мне и радостно ткнулся носом в щеку. Я заплакала. И тут же почувствовала, как что-то большое, влажное, теплое и мягкое прошло по моей спинке, как губкой. Было приятно. А потом еще раз, и еще. Оказалось, что Герда начала нас вылизывать! Почти как мама! Она своими большими лапами придвинула нас к животу и вылизывала, вылизывала, пока мы не уснули…