Волчьи песни - Александр Лапин Страница 25

Служебный роман. Какая банальность!

Бытовали они и в советское время. Но настоящий расцвет, можно сказать, возрождение, ренессанс этого вида любовных отношений, конечно, пришелся на девяностые. Когда все смешалось, страсти кипели. И молодежь, живая, творческая часть ее, пошла в предприниматели.

Тогда еще не было понятия «офисный планктон». Еще не сформировались классы хозяев и наемных работников. И офисы представляли собой сообщество живых, творческих людей, готовое генерировать и воплощать в жизнь самые разнообразные, самые безумные и красивые идеи.

Они были молоды. Жизнь – яркой и насыщенной. Страсти кипели. Офисные романы проходили яростно и красиво. Семинары и совещания превращались в праздники. Душа горела и летела.

«Вот это жизнь! Вот это песня!» – часто восклицал Дубравин, наблюдая очередной всплеск или «фейерверк», выданный влюбленной парочкой.

Сам же он как-то сторонился этих отношений. Может быть, потому, что побаивался сам себя. Боялся растаять, так как мужское его естество, ненасытное и страстное, беспощадно требовало своего. Дубравин с юмором формулировал для себя сложившуюся ситуацию: «У каждого из нас есть слабое место. У кого-то Ахиллесова пята, а у кого-то Ахиллесов…»

А соблазнить его пытались дважды. Особенно запомнилась одна история.

Как-то на вечеринке ему приглянулась совсем молоденькая семнадцатилетняя девчонка. Поговорил он с ней. Такой московский ангелочек. Светленькая, беленькая блондинка с голубыми глазами. Тоненькая, с прозрачной кожей. Оказалось, что живет она с бабушкой. А родители умерли. Может быть, в разговоре в этом проявил он излишнее участие. Так что эта овечка-сиротка привязалась к нему. И началось! Узнала, что Дубравин приходит на работу рано. И явилась еще раньше. Более того, взяла ключ на вахте. Зашла в кабинет к нему. Расположилась на диванчике. Он заходит. И она, как любимая кошка, бросается ему на шею, целуя шефа прямо в губы.

К счастью, за дверями загремела ведрами и шваброй уборщица. И ему кое-как удалось отлепиться от этого нежного создания.

Но теперь у Дубравина другой случай. Некоторое время он мотается в командировку в Тулу. А потом соображает, что им гораздо проще было бы встречаться в Москве. И вот через пару дней он идет из дирекции по длинному коридору и говорит идущему следом исполнительному увальню Синдюкову:

– Синдюков! Хочешь получать на всех советах директоров поддержку своих инициатив и финансирование новых проектов?

Синдюков, конечно, хочет.

– Тогда, Синдюков, тебе задание от меня. Пригласи к себе на работу в службу Галину Шушункину из Тулы. Для начала заведующей отделом по сбору региональной рекламы. Девушка она исполнительная, ответственная.

Проходит месяц. И Шушункина перебирается в столицу. Вместе с мужем.

* * *

Собственное рекламное агентство – голубая мечта Саши Козявкина.

Что в таком случае делают нормальные люди? Собирают коллектив единомышленников. Снимают офис. И начинают работать. Но так как Козявкин из области, жителей которой до революции называли «живоглотами», а после нее «жлобами», то он решает рекламное агентство не создавать, а украсть, увести, «кинув», соответственно, молодежную газету, группу «Завтра» и ее руководство.

За последний год он немало сделал для этого. Выучился бизнесу за счет «Завтра» в ведущих рекламных школах. Прошел стажировку в известном во всем мире рекламном агентстве «Карат». Договорился с ведущими менеджерами по сбору рекламы, что они уйдут из агентства группы «Завтра» вместе с ним и уведут клиентуру. Украл базу данных.

Кажется, все предусмотрел. Не учел только одного. Того, что его непосредственный начальник, которого он считает простаком и растяпой, давным-давно просчитал планы Козявкина. И подготовил сильный ход.

В один прекрасный день Дубравин запрещает всем отделам агентства размещать рекламу и самостоятельно выходить на сторонние газеты, журналы, радио, телевидение. А сам создает по образцу, привезенному из славного города Лондона, единый отдел по размещению и закупкам газетных площадей и эфирного времени. Таким образом, он окончательно организационно оформляет структуру и тем самым не дает Козявкину возможности вывести своих людей из «Завтра» на вольные хлеба.

И афера Козявкина не удается. Но на то он и жлоб, чтобы не успокаиваться. И Козявкин начинает интригу против самого и Галины Шушункиной. Потому что это ее Дубравин поставил на новый отдел, который как кость в горле не дал ему развернуться.

Интрига начинается с попытки столкнуть лбами бывшего и нынешнего генеральных директоров.

Саша нашептывает Чулёву о том, что Дубравин дает некоторым крупным рекламодателям необоснованные скидки. И намекает, что делает он это «не за так». Петя засылает к Дубравину «казачка» под видом важного клиента. Но Дубравин не клюет.

Тогда Саша Козявкин решает зайти с другой стороны.

Весь офис, конечно, знает, что Шушункина попала на «рыбное место» с подачи шефа. Поэтому удар решено нанести по ней.

В один прекрасный день из отделов Козявкина, а затем и от него самого начинают поступать служебные записки о том, что служба размещения работает плохо.

Дубравин вызывает Шушункину к себе. И смотрит на нее другими глазами. Глазами начальника. Что же он видит? На службе девочка-одуванчик превратилась в строгую, деловую офисную даму. Особенно разительно меняющуюся в те дни, когда она одета в брючный костюм. Ее тонкая, девичья фигурка обрела определенные жесткие контуры. Она сильно изменилась и внутренне. Из плавной, неспешной провинциальной девушки стала этакой московской «щучкой». Торопливой, быстрой и, можно даже сказать, несколько суетливой. Видимо, состояние постоянного стресса, страх не успеть что-то сделать или сделать не так выработали в ней эту особенную нервность, которой страдают все, впервые попавшие в беличье колесо деловой жизни.

Сейчас Дубравин внимательно разглядывает дело рук своих. И даже слегка сожалеет о том, что перетащил ее сюда. На эту несахарную должность.

– Ну что, Галь, как у тебя дела в отделе?

Она отвечает оправдывающимся и одновременно возмущенным тоном:

– Да тот макет они сами сняли! Переделывали его целую неделю. А теперь пишут на моих девчонок докладную. Что мы его не там и не так разместили!