Стриптизерша (сборник) - Юрий Горюнов Страница 25

– Ну, да, очень ему будет нужно твое лицо в тот момент.

– Ему может, и нет. А мне?

Маша посмотрела на подругу: – А знаешь, неплохо придумала, хотя колготки жаль. А есть более щадящий способ?

– А, – махнула рукой Света, – ради такого дела, чтобы противостоять собственному соблазну, можно и не жалеть. Тебе-то зачем? Ты замужем. Есть еще способ, он менее жесткий к бюджету, но в этом случае подбирать надо, а потом вернуть первоначальный вид комплекту.

– Так. Ты вообще, о чем говоришь? О каком комплекте?

– На тебе сейчас какое нижнее белье?

– Черное.

– Все?

– Конечно.

– Вот. А как ты себя будешь чувствовать, если ты разденешься перед мужчиной, а у тебя бюстгальтер и трусики разных цветов. Можно, конечно, пойти в ванную и вернуться обнаженной, но эффект соблазна, возбуждения, потерян. Могла бы?

Маша задумалась: – Теоретически, наверное, да, если мужик завел, но вероятность все-таки мала. Это, когда никто не видит, могу надеть, что угодно. А так нет. Наверное, это возможно при случайных связях, но, к счастью, мы с тобой не из этой когорты.

– Вот она простая житейская, бытовая защита женщины, если не хочешь быть доступной при встрече. Это легкий и беспроигрышный вариант защитить себя от своей же минутной слабости, чтобы ни при каких обстоятельствах не лечь в постель. Если себя уважаешь, конечно.

– Даже не задумывалась об этом, – сказала Маша.

– А что тебе думать? Ты замужем, можешь переодеться, как тебе надо. Это мне одинокой надо о себе заботиться. Всякие отговорки могут и не сработать, которые придумаю для себя и сама же их нарушу. А так, как вспомню, что у меня драные колготки, извини, но мне надо домой, дела, в другой раз.

– Ну, не всегда же этим заканчивается?

Светка пожала плечами: – Не всегда, но меры предосторожности принять не помешает.

Обе замолчали. Каждая думала о своем, о том, что произнесенное вслух имеет свою реальность, при этом достаточно грустную реальность. Маша смотрела на это с точки зрения замужней женщины, а Света с точки зрения, которая для Маши была уже в прошлом, если подобные вещи могут быть в прошлом отдельно, без связи с настоящим.

Подруги сидели в квартире Светы, которая досталась ей от бабушки. Родители, хоть и не поощряли ее жизнь свободной женщины, но с пониманием отнеслись к желанию дочери жить отдельно. Ей нужна самостоятельная жизнь, а не существование под присмотром родителей. Квартира досталась двух комнатная. Света сделала в ней ремонт, обставила, отдав старую мебель кому-то на дачу. Теперь это была уютная квартира молодой женщины. От прошлого она оставила лишь черно-белые фотографии предков, что теперь висели на стене в прихожей. Света их там повесила, чтобы входя в квартиру, они напоминали, что они у нее были и есть, а в комнате они будут подглядывать за гостями. «Вот будет семья, тогда и перевешу», – отвечала она, если кто спрашивал, почему в прихожей.

Квартира располагалась на третьем этаже старого пятиэтажного дома постройки пятидесятых годов. Потолки были высокие, а в совокупности со светлыми стенами салатного цвета объем увеличивался. Спальная была стандартна: большая кровать, шкаф, комод, две тумбочки по краям кровати. Светка спала по очереди на каждой стороне кровати для разнообразия. В комнате стоял диван, напротив него гарнитур, у стены напротив окна два кресла с торшером и между ними журнальный столик. В углу у окна – телевизор, который хозяйка смотрела, забравшись с ногами в кресло.

Сейчас на столике стояли две чашки с чаем, которые приготовила Света с приходом подруги.

Они дружили еще со школы. Что их держало вместе, обе никогда не задумывались, хотя характеры были разные: Маша, спокойная и рассудительная, Света эмоциональная, но рассудок тоже был при ней. Наверное, каждая находила в другой то, что не доставало самой.

– Странно все-таки устроена жизнь, – произнесла задумчиво Маша. – Вроде бы все у тебя есть, карьера, материальный достаток и внешностью Бог не обидел, – Света была высокой стройной брюнеткой. Большие темно-карие глаза, темные, густые волосы спадали на плечи. Маша была крупнее, светло-зеленые глаза, русые волосы, – материально не зависима, квартира вот, – продолжила Маша и обвела взглядом комнату.

– Удачная карьера – чудесная вещь, но к ней не прижмешься ночью, когда холодно, – произнесла Света.

– Точно подметила.

– Это не я подметила, а Мэрилин Монро.

– Пусть так, и вот, вроде бы все есть…

– Вот именно вроде бы, – перебила ее Светка, – мужика нормального нет, так чтобы хотелось все делать для него, зная, что он придет и будет рядом, – и, помолчав, добавила, – просто потому, что он есть. И все. Не ища в нем положительных качеств, которые и так есть, раз любишь, а какие не стоит копаться.

– Вот и я о том же, – поддержала ее подруга. – Куда они все смотрят?

– Маш! Да на фига мне все! Мне хватило бы одного, – засмеялась Света, – но своего. А куда они смотрят, я думаю тебе не надо объяснять. Я же замечаю их взгляды и вижу в них похоть.

– Что, у всех?

– Ну, слава Богу, нет. Есть еще те, кто смотрит, не раздевая, отдавая дань внешности, как реальности.

– Успокоила, значит не все так плохо и не все потеряно – тоже засмеялась Маша, – а то пройдет время и станешь мужененавистницей.

– Надеюсь, что нет. Я их, в общем, люблю, но так чисто по-женски, как любят более слабых особей, зная их пороки и слабости.

– Тебе ли не знать, – поддакнула Маша. – Ты на их чувствах и нервах научилась играть, даже не фальшивя, не заглядывая в ноты.

– Ну как, не фальшивя, – возразила Света, – фальшивлю, просто они этого не слышат, принимая мои слова за небесную музыку.

– Что и Димка тоже?

– И он туда же, – махнула рукой Светка.

– Так он же тебе нравится, зачем фальшивить?

– Ну и что! Одно другому не мешает, да и нет перспектив в отношениях с ним, так что нет смысла играть по нотам. Все это временно, немного для души, немного для тела, чтобы уж совсем не очерстветь.

– Ну, до этого у тебя не дойдет, пока еще пользуешься вниманием.

– Вот именно пока. Время идет, подруга, и оно не придает мне юности. Морщинки у глаз приходится все чаще прятать.

– Что!?

– Да шучу. В меру придаю боевую окраску лицу. В каждом возрасте своя красота, надо только ее донести до окружающих, чтобы они поняли, что это красота, а не подделка.

– И не растерять по пути.

– И не растерять, – согласилась Света.

Их разговор проходил в легкой ироничной манере, к которой они привыкли в своем общении.

– А ты помнишь Сережку, в институте за тобой ухаживал, страдал, – напомнила Маша.