Последний сон разума - Дмитрий Липскеров Страница 25
Последний сон разума - Дмитрий Липскеров читать онлайн бесплатно
Татарин с полчаса разбирался с сетью, а когда вы-брался из нее, то пополз на четвереньках по тропинке, ведущей к дому. Невыносимо болела голова, и тянулся за голым человеком кровавый след.
На лестничной площадке между дверьми на черную лестницу, облокотившись о мусоросборник, Елизавета вовсю целовалась со своим молодым человеком. У нее отчаянно кружилась голова, так как ее друг то и дело протягивал девушке бутылку с неразбавленным джином и она сосала из горлышка без оглядки. До этого молодые люди отплясали на дискотеке и съели по таблеточке экстази, так что оба были в параллельной реальности, в состоянии легкой неадекватности, и когда сквозь прозрачное стекло увидели вернувшегося с рыбалки Митрохина со следами крови на лице, то прыснули попросту со смеху. Смех был необъясним… Еще тяжелее было оправдать их лошадиный гогот, когда из лифта на четвереньках выполз старый татарин и, боднув головой дверь своей квартиры, вполз внутрь, оставляя после себя кровавую полосу.
Через некоторое время, когда молодой человек стянул с Елизаветы нижнее белье, из квартиры вновь появился Митрохин, взглянул на кровь, охнул, опять скрылся в жилище и выскочил через секунду с большой половой тряпкой, которой заелозил по полу, затирая кровь. Затем он сел в лифт, проехался вверх-вниз, появившись уже без тряпки, и вновь скрылся в квартире.
Подростки еще немного посмеялись и с легкостью совокупились, впрочем мало что чувствуя, заанестезированные алкоголем и экстази…
Илье лишь удалось перетянуть полотенцем ногу, по-сле чего он упал на свой диванчик и потерял сознание.
На следующий день бытие вернулось к нему, и он лежал всю светлую часть суток недвижимо и бездумно. Он не вспоминал ни Айзу, ни свое существование рыбой, ни свое будущее потомство, оставленное бесхозно на дне карьера. Все его нутро наладилось на какое-то другое существование, похожее на смерть, так что он даже не думал об отрубленной стопе, культя которой, как ни странно, даже не болела.
А еще на следующий день, когда на небеса вышло солнышко, Илья сполз со своего диванчика, с трудом дотащился до окна, открыл створки, втянул свое изуродованное тело на подоконник, вдохнул морозного воздуха, посмотрел на пролетающую мимо ворону, затем зажмурился, переместил центр тяжести к плечам, оттолкнулся руками от фрамуги и полетел с двенадцатого этажа вниз. В ушах засвистело, и через несколько секунд, когда тело татарина по всем законам физики должно было размозжиться об асфальт, оно наперекор рациональному зависло в воздухе на уровне пятого этажа, крутанулось трижды вокруг своей оси, и Илья, широко расставив руки, превратился в птицу.
Сидящая в окне пятого этажа кошка от такой картины чуть сама не вывалилась насмерть, но удержалась чудом и стала смотреть, как птица расправила крылья и сначала неумело, а потом более уверенно полетела ввысь.
Владимир Синичкин, капитан милиции, участковый Пустырок, лежал в ведомственном госпитале и ожидал прибытия представителя Книги рекордов Гиннесса со съемочной группой. Вместе с ним важного гостя готовился встречать весь персонал больницы, и обладателя феноменальных ляжек баловали блюдами вовсе не из госпитального рациона, а готовили особо, по-домашнему.
Участковый лежал, уместив свое достояние на трех кроватях, и мечтал о славе.
Каждому свое! – сделал Володя вывод. – Кто-то поет, кто-то книги пишет, кто-то композитор гениальный или дирижер, а я обладатель гениальных ног! – Он прислушался к ощущениям в ляжках и отметил, что они нисколечко не болят, а наоборот, в них присутствует приятная прохлада. – Тоже хорошо, – порадовался капитан.
Еще ему зафантазировалось, что чем черт не шутит, можно и звание внеочередное получить, а то лучше через звание перескочить и быть начальником над майором Погосяном.
Участковый прикрыл глаза и представил себя генералом, сидящим в специальной коляске, с орденами во всю грудь. Рядом, вытянувшись, стоял Зубов и протягивал ему горсть тыквенных семечек… Но постепенно фантазии увели его к другой жизни – международной, в которой он путешествовал за счет Книги Гиннесса по всему миру, демонстрируя свои выдающиеся конечности за приличный гонорар. Ему представлялось, как он проживает в апартаментах со своею Анной Карловной и как супруга гордится мужниными достижениями…
Но в этот день представитель Книги Гиннесса болгарин Жечка Жечков не явился. В госпиталь прибыл специальный курьер, сообщивший, что сегодня в одном из парков города состоится варка рекордного количества пельменей. Двести пятьдесят тысяч штук должны быть одновременно приготовлены в ста котлах и съедены тысячей едоков. Напоследок курьер объявил, что представитель прибудет завтра во второй половине дня с нейтральным медицинским персоналом.
Только жрать горазды! – заключил Синичкин и груст-но вздохнул, так как осуществление мечтаний отодвинулось на сутки.
А ночью ляжки Володи посетил нестерпимый холод. Холод настолько пронизал конечности участкового, что он залез руками под одеяло и обнаружил на истонченной коже ног иней, или, лучше сказать, изморозь.
Температура моего тела отрицательна, – заключил капитан и жалобно позвал нянечку.
Нянечка по названию Петровна явилась и полночи согревала морозные ноги Володи горячими спиртовыми компрессами, напевая что-то фольклорное, дабы усыпить мученика до утра.
Капитан уснул, а наутро обнаружил резкое похудание своих ног. Конечности как бы сдулись вдвое, словно резиновые. Им уже не требовалось трех кроватей, а достаточно было двух.
Срочно был вызван в палату ассистент – и.о. главврача, который, обследовав Синичкина, скорчил физиономию и укоризненно посетовал:
– Что ж вы до вечера потерпеть не могли! Сегодня же представитель приезжает!
Участковый сконфузился, но выразил надежду, что и такого объема ляжек может хватить для рекорда.
– Вы что думаете, вы один такой! – разозлился ассистент. – Да в мире таких ногастых тысячи!
Было произведено маленькое расследование, по окончании которого нянечка Петровна была в одночасье уволена за самоуправство. Синичкин видел ее растерянную спину в окно и грустил за бабушку, проработавшую в госпитале сорок пять лет и так бесславно закончившую свою карьеру.
А ноги Володи с каждым часом продолжали уменьшаться в объемах, хирели прямо-таки на глазах, и к прибытию представителя Книги рекордов Гиннесса со съемочной группой они представляли собою лишь чрезмерно жирные конечности, что совершенно не впечатлило болгарина Жечкова.
– А куда ж ноги делись? – поинтересовался представитель.
– Сдулись, – ответил кто-то из врачей.
– Ну, нет ног, нет и рекорда! – равнодушно ответил Жечка и, щелкнув пальцами, указал съемочной группе на дверь.
– Да как же! – занервничал и.о. главврача. – Вы же их видели сами!
– Видел, – согласился представитель. – Но главное документик! А его нет! Если ноги еще раздуются, то вызывайте, приеду немедленно!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments