Йошкин дом - Виктория Райхер Страница 25

В большом доме у озера жил Конь. Это был высокий, красивый, породистый Конь. Нормальная лошадь мужского пола, очень самоуверенная и уверенная в себе. Что бы с ним ни происходило, Конь только потрясал гривой и радостно ржал.

А в маленьком домике у леса жил Понь. Пухленький, бархатистый и с челочкой. Тоже вполне мужского пола, но при этом до крайности застенчивый и вежливый. Что бы с ним ни происходило, вежливый маленький Понь опускал глаза и тихо извинялся.

Конь и Понь не были близко знакомы, но раскланивались при встрече. Конь быстро пробегал мимо Поня и цокал «привет!». Понь опускал глаза и пятился назад, извиняясь. Потом Конь пропадал из виду, а Понь долго—долго смотрел ему вслед. Он моргал газами и думал о том, как когда—нибудь неожиданно вырастет и из него тоже получиться Большая Лошадь.

Поня жгуче интересовало все, что касалось Больших Лошадей. И так как Большая Лошадь поблизости была только одна — местный Конь, — то Поня жгуче интересовало все, что касалось Коня. Днями и ночами он мечтал изобрести шапку—невидимку, чтобы тихо—тихо пробраться в большой дом к Большой Лошади и посмотреть, Как Она Живет. Понь был

слишком застенчив, чтобы пойти и познакомиться с Конем, а то и напроситься в гости. Кроме того, он понимал, что гостям, даже самым близким, показывают Не Всё. А ему хотелось знать все—все, ну то есть абсолютно все о Коне и о его жизни. Видеть, как Конь выглядит, садясь утром завтракать. Слышать, каким тоном Конь разговаривает со своими друзьями и со своей прислугой. Знать, что делает Конь, когда ему грустно (ведь даже Коням иногда бывает грустно). Может быть, даже подслушивать мысли Коня. Просто так. Без всякой особой цели.

Понь был так занят своими мечтаниями о тайном проникновении в дом и жизнь Коня, что ничего не делал у себя дома. Он не вытирал пыль, не мыл посуду и не полировал копыт. Он целыми днями представил себе, как бы день за днем тихо ходил по дому Коня (приклеив к подошвам бархатные подушечки, чтоб не было слышно шагов), как бы нашел себе постоянное место в комнате Коня (там, где Конь не проходит или проходит редко, а то наткнется), как бы знал все—все про жизнь Коня и как бы это было хорошо. Понь знал, что шапок—невидимок не существует, но ему очень нравилось мечтать. На фразе «как бы это было хорошо» он всегда улыбался сам себе, а так как до этой фразы Понь доходил в своих мыслях очень часто, то и улыбался он почти всегда, когда был один.

Маленький Понь был так увлечен, что не замечал ничего вокруг себя. Он не слышал тихого—тихого шарканья чьих—то копыт по своим комнатам, не чувствовал чужого дыханья над своим ухом и не обращал внимания на то, что у его комнатной герани куда—то пропадают листья. А Конь только диву давался: ему казалось, что жизнь маленького Поня он изучит за день, максимум за два и пойдет себе дальше и воспользуется своей новой шапкой—невидимкой для изучения куда более любопытных экземпляров, нежели маленький глупый Понь, к которому он и пробрался—то почти машинально, просто по дороге. Но маленький глупый Понь все время улыбался, он бродил по своим комнатам и тихо чему—то улыбался, и Конь никак не мог понять — чему же он так радуется, и никак не мог бросить свои наблюдения и скакать дальше и злился, не понимая. Гордый невидимый Конь день за днем тихо ходил за Понем и пытался понять. А маленький глупый Понь тихо бродил по своим комнатам, думал об абсолютно недоступном Коне и улыбался.