Квантовая теория любви - Дэнни Шейнман Страница 25

— Пойду прогуляюсь, — сказал Лео однажды после полудня. Голос его звучал глухо, бесцветно.

Мать глянула на него поверх газеты, которую не читала. Она теперь частенько садится поближе к нему с газетой или книгой в руках. Ева боится оставлять его одного, однако и наблюдать за ним в открытую тоже нельзя. Но если Лео вдруг захочется поговорить, она рядом.

— Составить тебе компанию? — спросила она.

— Нет.

— Мы бы чудесно прогулялись вдвоем.

— Нет.

— Ладно, иди развейся… Куда думаешь направиться? Может, возьмешь машину?

— Нет, спасибо. Я просто хочу пройтись.

Лео зевнул, спустился к двери, не развязывая шнурков сунул ноги в кроссовки, вышел на улицу и зашагал куда глаза глядят. Позади остались типичные для пригорода дома, скверы, небольшие магазинчики… Вскоре он понял, что ушел от дома очень далеко. Какие-то заброшенные развалюхи, склады, пакгаузы. Но он все шел и шел вперед, пытаясь подавить нарастающую панику, которая не отпускала его с самого утра. Неужели эти боль и равнодушие, медленно разъедающие душу, никогда не пройдут? С каждым днем боль сильнее, а мир вокруг словно рассыпается, и не за что ухватиться. Даже время, этот верный целитель, против него.

Начало темнеть. Как внезапно спустились сумерки. Колено пронзила резкая боль — а ему-то казалось, все давно зажило. Только шрам остался — память о поездке с Элени. Похоже, он заблудился. В конце улицы показался паб довольно сомнительного вида, и Лео вдруг осознал, что умирает от жажды. Должно быть, тихая, унылая забегаловка, пара грузчиков-забулдыг, поникших за стойкой, да хозяин, для которого и пенни заработать — событие. Прежде ему и в голову не пришло бы заглянуть в такое заведение, но теперь в самый раз.

Лео толкнул обшарпанную дверь и пораженно замер: дым такой, что хоть топор вешай, зал забит горланящими мужиками, явно ускользнувшими из-под опеки жен. Людей столько, что Лео с трудом протиснулся внутрь. Посетители со стаканами в руках стояли спиной к выходу и жадно тянули головы, пытаясь что-то рассмотреть.

— Тютелька в тютельку подоспел, кореш, — проорал прямо в ухо какой-то человек. — Представление как раз начинается. Протолкаешься к бару, с меня «Гиннесс».

Лео пробрался вперед. Вокруг ожесточенно топали и хлопали. На крошечную сцену выскочила молодая женщина в шубке из искусственного меха. Повернувшись к зрителям спиной, она расставила ноги, подбоченилась и замерла — секунд на тридцать, не меньше. Толпа свистела и улюлюкала. Женщина подняла руки и щелкнула пальцами. Зазвучала песня Мэрилин Монро «Я хочу, чтобы ты любил меня». Шубка соскользнула на пол, женщина надула губы и оглянулась через плечо. Старый трюк сработал безотказно. В пивной сразу воцарилась тишина. Мужики в молчании пожирали стриптизершу глазами. Она повернулась к залу: кружевная комбинация, пояс с чулками и туфли на высоком каблуке. Ей лет двадцать, не больше.

Вспотевший Лео с трудом, но пробился-таки к бару. Дым ел глаза.

— Вот двадцатка, — крикнул Лео величественному бармену, — налей мне выпить.

— Задачка. Что предпочитаете, сэр, пиво, вино, что покрепче?

— Даже не знаю… пиво и чего покрепче.

— Как насчет пяти кружечек и пяти рюмочек?

— Отлично. Наливай.

Лео смотрел на стриптизершу и чувствовал присутствие Элени. Она снова с ним, парит над головой. Он принялся пить, рюмку за рюмкой.

— Уходи, — шептал он, — и не суди меня. Здесь мне самое место.

Но про себя он знал, что это неправда. Хотя… Может, в нем что-то меняется? Жизнь без любви, так хоть с плотскими удовольствиями?

На девушке теперь только лифчик и трусики, она крутит грудью перед носом стоящих в первом ряду, явно призывая поделиться с ней наличностью. Зрители смущенно похохатывают и свистят, поглядывают друг на друга, роются в карманах. Наконец нашелся смельчак — юный веснушчатый коротышка с длинными жирными волосами протянул руку с зажатой в ней пятеркой. Приятели выпихнули его вперед. Стриптизерша цапнула банкнот и спрятала в лифчик. Сразу же еще несколько человек решились раскошелиться. Когда со сбором средств было покончено, зрители выдернули из толпы и положили на сцену к ногам девушки молодого парня. Лицо его было багрово от пива и разбушевавшихся подростковых гормонов, он вскочил и победно воткнул в воздух кулак. В ответ толпа затянула «С днем рождения». Юнец повернулся к девушке и принялся вихлять бедрами в нелепом подобии эротического танца. Она схватила парня за рубашку и, глядя прямо в глаза, обвила его правой ногой, прижала к себе и затряслась в конвульсиях фальшивого наслаждения. Парень попытался поцеловать ее в шею, но девушка резко отшатнулась, качнула головой, развернула свою жертву лицом к публике и заставила поднять руки. Палец ее коснулся губ парня, заскользил по шее, груди, животу, все ниже, ниже…