Тигры в красном - Лайза Клаусманн Страница 25

Атмосфера дома была наэлектризована предвкушением, и Дейзи почти ожидала, что подсвечники, флажки, ложки и вилки восстанут и примутся маршировать — как в «Щелкунчике», где игрушки оживали, после того как люди ложились спать. Ее настолько захватила магия праздника, что она почти не огрызалась на замечания, что бросает свою ракетку где попало и ест на террасе, привлекая муравьев. Даже Эд не остался в стороне — постоянно проверял мышеловки в кухне и кладовой.

И хотя они с Анитой проиграли пару, Дейзи спросила у матери, нельзя ли Аните прийти на праздник. В конце концов, Анита не виновата, что оказалась не столь уж хороша.

— Да, да, — рассеянно ответила мать, отрываясь от очередного списка, и добавила: — Но только не на ранний ужин.

— Даже меня не пустят на ранний ужин, — громко сказала Дейзи.

— Да, верно. — Мать покусала кончик карандаша и снова уставилась в блокнот. — Вот когда тебе будет шестнадцать…

Ранний ужин устраивался для близкого круга друзей родителей, они прибывали к шести и ужинали до того, как начиналось настоящее веселье. Меню ужина вызывало у матери не меньше беспокойства, чем сам праздник, хотя Дейзи не понимала почему — ведь она даже не готовила сама, только бранилась на женщину, которую наняла в Виньярд-Хейвен для помощи.

— Что-нибудь простое, — объясняла мать. — Простое, но необычное и неповторимое.

Одиночный финал был назначен на следующий день после вечеринки, и Дейзи тренировалась как одержимая. Она снова начала грызть ногти — привычка, от которой избавилась много лет назад, когда мать в приступе ярости намазала ей кончики пальцев соусом табаско.

Тот красив, кто красиво поступает.

Она почему-то стала плакать после каждой тренировки. Она не понимала почему, но это было ужасно приятно — сидеть, глотая слезы, закусив зубами влажный воротничок рубашки. В конце недели она сыграла предварительный матч с Пичес.

Пичес оправдала ее худшие ожидания, выиграв быстро и ловко, побив Дейзи на ее же подаче. Дейзи впала в оцепенение, но сердце билось так быстро, что, казалось, выскочит из груди.

— Не лучшая твоя игра, — заметил мистер Коллинз, когда она подошла к клубу. Затем инструктор положил руку на плечо Пичес: — Отлично сыграно, Пичес. Очень эффективно. Ладно, девочки, пожмите друг другу руки.

Дейзи пошла прочь, прямиком на улицу, волоча за собой ракетку. Она даже не плакала, ей хотелось оказаться дома, в своей постели, под прохладными лавандовыми простынями.

За ней кто-то бежал, но Дейзи не ускорила шаг. «Пусть меня привяжут и подвергнут китайской пытке водой, но не стану я пожимать руку этой толстухе».

Теплая сухая ладонь сжала ее запястье.

— Эй, — сказал Тайлер, — постой.

Дейзи повернула голову.

— Да все хорошо, — произнес Тайлер. — Не плачь.

— Я не плачу, — ответила Дейзи и ускорила шаг.

— Ладно, ладно, ты не плачешь. Да постой ты.

Дейзи остановилась.

— Послушай, я просто хотел сказать, что ты здорово играла.

— Не будь идиотом, — разозлилась Дейзи. — Я проиграла.

— Ну и что. Это не настоящий матч. Вы сыграли всего два гейма. И все равно ты отлично смотрелась на корте, просто сделала пару ошибок.

— Тебя мистер Коллинз послал? Потому что я тебе прямо так и скажу: не буду я пожимать ей руку.

Тайлер рассмеялся:

— А ты злыдня, да?

Дейзи смотрела на него, яростно расшвыривая гравий ракеткой.

— Никакой я не шпион Коллинза. Мне показалось, что ты расстроилась, вот и все. — Он протянул руку: — Дай сюда ракетку, она не заслуживает такого надругательства.

Дейзи отдала ракетку, обод был исцарапан. Теперь они шли рядом.

— Не стоит принимать это к сердцу. И в любом случае ты играешь лучше.

— Но она победила, — возразила Дейзи, голос у нее слегка дрогнул.

— He-а, я наблюдал за тобой. Ты очень хороша на корте.

— Значит, недостаточно хороша.

— Ты горячее, она холоднее, в этом все дело. Два разных стиля. Но мне твой больше нравится.

Дейзи закусила губу, обдумала эти слова. «Ты горячее, она холоднее».

— Просто не знаю, как она взяла мою подачу.

Они свернули на Морс-стрит, послематчевое возбуждение мало-помалу спало, и Дейзи вдруг ощутила острый прилив счастья от того, что Тайлер Пирс провожает ее домой. Пыльный тротуар, казалось, стремился навстречу ее ногам, белые жалюзи на фоне кедровой обшивки сияли чистотой, точно выстиранное белье. Все вокруг окутывал аромат жимолости, стелящейся под носками теннисных туфель. Дейзи до смерти хотелось взять его за руку, она не могла представить себе ничего лучше.

Тайлер шагал, забросив ракетку на плечо, пятно пота расплывалось у него под мышкой. Влажные волосы зачесаны назад. Он был хорошенький как девочка, с высокими скулами и длинными ресницами. И в то же время настоящий мужчина — потный и загорелый, с легкостью несущий ее ракетку.

Дейзи не стала срезать путь по Северной Летней улице, которая вела к задам дома. Вместо этого она пошла длинной дорогой по Северной Водной улице, пытаясь придумать, о чем бы таком сказать — не связанном с теннисом или Пичес. В голову ничего путного не лезло, а они уже стояли у главных ворот.

— Ну вот, — сказала Дейзи, медленно опуская щеколду.

— Ну вот, — улыбнулся Тайлер. Потом протянул ей ракетку и посмотрел на дом: — Значит, здесь ты живешь.

— Угу. — Дейзи тоже посмотрела на дом, гадая, каким он выглядит в его глазах.

Он провел рукой по головкам красных роз, обвивающих изгородь, те отозвались волной аромата.

— Большой, — заметил Тайлер. — Красивый.

— Этот дом принадлежал моей прапрабабушке. — Ничего лучшего Дейзи придумать не сумела, как ни старалась отыскать хоть какую-нибудь увлекательную тему. — Тут было две кухни. — Она немедленно пожалела о сказанном. Какое дело мальчику до кухонь. — Мой кузен нашел настоящий индейский наконечник стрелы — на Веселой Голове. Хочешь посмотреть?

— Хочу, — согласился Тайлер. — Вообще-то я бы чего-нибудь попил.

— Ну конечно! Любишь лимонад? У моей мамы есть секретный рецепт.

— Секретный рецепт? Звучит здорово.

— Пошли! — И Дейзи повела гостя к террасе. — Ты посиди здесь, а я принесу лимонад.

Она не хотела, чтобы Тайлер увидел тетю Хелену, похрапывающую в кресле.

В доме было тихо. В кухне она поспешно налила лимонад в два больших стакана, разрисованных колокольчиками. На цыпочках возвращаясь назад, заглянула в голубую гостиную. Тетки там не обнаружилось. Дейзи включила старое радио — так, чтобы музыка долетала до террасы. Голос Литтл Энтони, [16]поющего о мокрой от слез подушке, заполнил комнату. Она открыла дверь бедром и с облегчением увидела Тайлера там, где она его оставила.