Дорога. Записки из молескина - Марианна Гончарова Страница 25
Дорога. Записки из молескина - Марианна Гончарова читать онлайн бесплатно
– Я вот тоже… попрыбырала, тухли поскладувала, а вин прыходыть и гэто, плаття таке краснэ мэни… Каже, ми2рай, Тоня! Я й поми2рала, а воно завэлыкэ… А вин засмиявсь та й кажэ.
– Росты, Тоня, ширше!!!
Я их так полюбила, этих теток. Милые…
Британия – родина первой почтовой марки и первой подземки. В Англии появились первые шезлонги, аквариумы, пенициллин, компьютерная томограмма. Здесь были изобретены запонки для манжет, цилиндр и котелок, юбки и платья в складку, сэндвичи, портер, насос для пива, тоник с содовой.
Британия – страна волшебника Мерлина и принцессы Дианы, родина «Битлз» и Питера Пэна. Британия подарила миру камертон, «Мессию» Генделя, «Роллинг стоунз», «Квин» и яхтенный спорт, регби и монорельсовую дорогу, гофрированное железо и бокс, классический крикет и Армию спасения, школьные гимны и, внимание, уважаемый редактор, авторские гонорары. Снукер и Христианский союз молодежи, телевидение и концертино, искусственные красители и поло.
Великобритания – родина Чарли Чаплина и Агаты Кристи, Вебстера и Фрая, Дживса и Вустера, Алисы и Гарри Поттера.
* * *
В маленьком городе на севере Англии я брела по мощеной улице и вдыхала аромат юной зелени и желтых даффодилов, брела в тот день беспечная и счастливая. И все, кто шел мне навстречу, – то ли так было принято в этом маленьком городе, то ли физиономия у меня была уж очень блаженной – улыбались мне и бросали приветливое, немного насмешливое «Hello!».
Я жалела только об одном – что мои родные и друзья, мои любимые университетские преподаватели, а главное, моя мама и сестры Таня и Лина, – что они не испытывают этого вот полного абсолютного счастья в незнакомом маленьком городе на севере Англии. Нет-нет, я жалела совсем не о том, что они не видели Лондона или Эдинбурга, не посещали музеи или картинные галереи, – а вот именно о том, что не ощутили они вместе со мной блаженства такой вот безмятежной прогулки по древней узкой мощеной улочке мимо домов с черными перекрещенными балками, мимо закопченных каминной сажей стен под звон колоколов на городской ратуше. Навстречу бежали приверженцы здорового образа жизни, яркой стайкой просеменили малыши с воспитателями из школы для самых маленьких, прошел солидный, похожий на Санту господин с молодым игривым лабрадором и юная мама с коляской, где спал годовалый малыш. Торжественно проехали мальчик и девочка, подростки, верхом на стройных лошадках, прошмыгнули велосипедисты в смешных шлемах и в темно-синей с серым форме, в галстуках цветов школы, к желтому автобусу прошагали дети с ранцами на спинах.
Ненадолго, на какие-то минуты, я вдруг избавилась от своих обычных страхов и тревог, не испытала никакого внутреннего сопротивления радости, как бывало только в детстве…
И вечером, усевшись писать письмо, вдруг поняла, что не в силах передать на одном-двух стандартных листах все, что чувствую. Необходимы нюансы и детали, я должна размахивать руками и показывать в лицах, таращить глаза, орать, петь или говорить шепотом… И рассказывать, рассказывать. И про то, как мы с гидом Ханной прятались от дождя под старым мостом, и про то, как от большой реки родился вдруг в центре огромного города нежный, звонкий, чистый ручеек и жители бережно проложили ему, такому юному, глупому, доверчивому, удобную каменную дорожку, чтоб не высох, чтоб не испачкался, чтоб не потерялся. И про то, как незнакомая прежде собака в незнакомом прежде доме в первый же день нашего знакомства положила голову мне на колени, как будто сказала: «Ты неплохой человек, девочка, я тебе доверяю…» И хозяйка, взглянув краем глаза, суетясь на кухне, вежливо попросила ее:
– Sashya, darling, why wouldn’t you give a smile to Marie-Аnnа? (Сашя, дорогая, почему бы вам не улыбнуться Марианне?)
И Сашя умильно растянула огромную плюшевую свою морду цвета белого меда с черным кожаным носом в восхитительной искренней человеческой улыбке.
В Нортумберленд – первый город, в котором мы остановились, я приехала почти ночью, немного посидела с хозяевами у камина и пошла спать. В моей комнате на туалетном столике стояла фарфоровая плошка с лепестками розы и самодельная открытка с надписью: «Хороших снов, Мэриэнн». Старинная кровать была такой высокой и массивной, что напоминала грузовик «Урал». Мне приходилось подставлять стульчик, чтобы на нее вскарабкаться. А если я была в хорошем расположении духа в тот месяц, что жила у Максвеллов, я разбегалась, взмывала над кроватью и бухалась на спину или на живот прямо в центр, раскинувшись морской звездой, счастливая и беззаботная, в предвкушении следующего утра в любимой стране на любимой работе. Один раз, так разбежавшись от персиковой стены с вышивками прабабушки Джейн Максвелл, прищурив близорукий глаз и примерившись, я, уже не девочка, а солидная мать семейства, дипломированный солидный переводчик, пролетела через кровать и – слава небесам – удачно, но со страшным грохотом приземлилась на пол, опрокинув прикроватный столик и чуть не выбив головой окно. Стекло и на первый взгляд хрупкую раму спасло то, что кто-то оставил на подоконнике толстый вязаный, закрученный валиком плед, в который я и врезалась своей непутевой башкой.
Через минуту кто-то царапнулся в двери, и вежливый голос иронично поинтересовался:
– Мэриэнн?.. Плед, надеюсь, пригодился?
Как потом выяснилось, перед искушением полетать перед сном не могли устоять и другие гости Максвеллов, и посолиднее, чем я. Именно для таких вот гостей и был предназначен плед, предусмотрительно уложенный для страховки на подоконник.
Но в первое свое утро, рано-рано, я сползла спиной со своего гигантского ложа, подошла к окну, потянула раму наверх, накинула на плечи тот самый колючий плед и застыла.
Свежий, чистый, холодный, без всяких лишних примесей воздух ворвался в комнату – за окном лежали светло-зеленые поля и холмы. На горизонте, как в кино, просматривались неотчетливо сизые в тумане горы. На ближнем пастбище бренчали колокольцами овцы с удивленными высокомерными лицами пожилых английских леди, три черно-белые собаки на первый взгляд хаотично носились вокруг стада, как будто играя… Несколько десятков гладких красивых бело-рыжих коров бродили по полю чуть дальше. И живая изгородь вокруг дома, и теплеющий на солнце воздух, и яркие даффодилы, как наши одуванчики, – везде… И вот только тогда – не в Лондоне, среди памятников, мостов и величественных соборов, не в Оксфорде в разношерстной компании студентов, не в других городах с их историческим наследием и неповторимой красотой, не на безупречных фирменных дорогах, или в музеях, или на выставках, именно в то утро, первое утро в Нортумберленде, я вдруг с удивлением осознала, что это вот – это и есть Великобритания, что мечта моя сбылась.
Приехала в колледж города Ковентри. Ждала группу, бродила по колледжу, занятия уже окончились, и координатор встречи предложил посетить их очень интересные курсы.
Оказалось, курсы для домохозяек.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments