Исчезание - Жорж Перек Страница 25

На перепутье мне явился;

Перстями легкими как пух

Зениц касаться начал дух:

Разверзлись вещие зеницы.

Как у рванувшей в страхе птицы.

Ушей едва касался дух:

А шум звенящий лился в слух:

И внял я неба трепетанье,

И вышний ангельский призыв,

И гад речных глубинный всплыв.

И ветви сникшей замерзанье.

И дух к устам грешным приник,

И вырвал лживый мне язык,

Лукавый, праздный и напрасный,

И жальце змея-мудреца

В уста замершие лица

Дух вставил, длань запачкав красным.

Затем рассек мне саблей грудь,

Трепещущее сердце вынул,

И угль, чье пламя не задуть,

В разверзшуюся грудь задвинул.

Как труп в пустыне я лежал.

Всевидца глас меня призвал:

«Встань, предсказатель, виждь, и внемли.

Завет всевышний сам радей,

И, надзирая сверху земли.

Речами жги сердца людей».

Михаил Юрьев

Тучи

Тучки небесные, вечные странники!

Степь ли лазурная, цепь ли жемчужная,

Мчитесь, как я, и все мы — изгнанники.

Мачеха примет ли чуждая, южная?

Тнев вас несет ли? Судьбы ли решение?

Зависть ли тайная? Месть ли раскрытая?

Или на вас висит груз преступления?

Дружеский яд? Клевета неприкрытая?

Нет, вам наскучили нивы бездельные…

Чужды вам страсти и чужды страдания;

Всюду замерзшие, всюду бесцельные

Нет у вас матери, нет вам изгнания.

* * *

Есть время — леденеет быстрый ум;

Есть сумерки души, причем предмет

Желаний мрачен; усыпленье дум;

Меж счастьем и страданьем тусклый свет;

Душа сама себя теснит, пышна;

Жизнь ненавистна, как и смерть страшна —

причины мук в тебе, ты ищешь нить;

И небеса нельзя ни в чем винить.

Федор Тютчев

Нам не суметь предугадать.

Как буква наша изречется, —

И нам участие дается.

Как нам дается блага гладь…

Тени сизые смесились.

Цвет затерся, звук уснул —

Жизнь, движенье разрешились

В сумрак зыбкий, в дальний гул..

И сверчка прилет незримый

Слышен на закате дня…

Грусти час невыразимый!..

Я везде и всё в меня!..

Сумрак тихий, сумрак дремный

Лейся в глубь глубин души,

Тихий, пахнущий и темный.

Все залей и утиши.

Чувства тьмы в себе забвенья.

Перелей же через край!..

Дай вкусить уничиженья,

В мире дремлющем смешай!

Велимир (будетлянин и Председатель шара)

Немь Аукает лучьем немным

В эакричалии зари.

Мрак кидает душам темным

Кличи старые: жари!

Закричалия заржала,

В щит безречие взяла.

Тыщелика, тыщежала,

В темень ратную ушла.

Лук упал из рук упавнем.

Предрекает тишина,

И в смятении державнем

Улетая ввысь, видна.

Давид Бурлюк

звуки на а бескрайни в лесах

звуки на и быстры в небесах

звуки на у врут впустую трубя

звуки на ю в лютню льются любя

звуки на ё как счет слез без нуля

звуки на э как без эха земля

звуки на е елейны в шелках

звуки на ы настырны в рывках

звуки на я как я в яме сидел

и гласных семейку смеясь разглядел

Даниил Хармс

Мужчина вышел из избы (песенка)

Мужнина вышел из избы,

Взяв палку и рюкзак,

И в дальний путь,

И в дальний путь

Пустился, меря шаг.

Шел, не свернув, шагал вперед

И все вперед глядел.

Ни спал, ни пил.

Ни пил, ни спал.

Ни спал, ни пил, ни ел.

И раз в час ранний, на заре

Вступил в дремучий лес

И в сей же миг,

И в сей же миг,

И в сей же миг исчез.

И если сей мужчина вдруг

Тут встретится иль там,

Уж вы быстрей.

Уж вы быстрей,

Быстрей скажите нам.

Артюр Рембауд

Гласные

«А» черный, синий «Е», «И» красный, «У» зеленый.

Как — с белым — мне изречь цветенье в чреве гласных?

«А» — черный пух на брюшине у мух ужасных,

Чьи тучи льнут на запах трупный, исступленный;

«Е» — трубы в небесах, лазурье глаз прекрасных.

Клич ангела, в мирах и сферах затаенный;

«И» — пурпур вен, слюна плевка, смех губ червленый,

В любви хмелеющих и пьяных, в гневе страстных;

«У» — трепет глади, гул прилива, зыбь теченья.

Мир складки, испещряя лбы для изученья

Алхимии, мир весей, где бредут стада;

Там, тут — звук, смятый в снежных далях, как в тумане,

Пар, белый царь, ледник, цвет лилии в дурмане.

Предел всему и буква — крайняя — звезда!