На все четыре стороны - Адриан Антони Гилл Страница 25

Улицы близ вокзала Синдзюку – японский район красных фонарей. Больше известен Роппонги, неприятно напоминающий Бангкок, но Синдзюку полон местного колорита, и иностранцы здесь не приветствуются. Мне говорили, что за один день этот вокзал пропускает через себя больше народу, чем нью-йоркский Гранд-Сентрал за целый месяц, а ведь в Токио он лишь второй по величине. Служащие оседают в каком-нибудь из множества баров, накачиваются пивом и саке, а может, засасывают еще стаканчик лапши, после чего бредут, шатаясь, в один из баров с девочками. На улицах проститутки предлагают свой товар, а шайки пропащих парней, все как один с обесцвеченными пергидролем длинными лохмами, пытаются вербовать школьниц для последнего секс-увлечения токийцев – знакомств по телефону. Мужчины заходят в будки, выбирают номер и болтают с девицей. Если дело ладится, идут в бар и уговариваются о дальнейшем. Это не считается проституцией, потому что девицы устраивают мужчинам прослушивание и не превращают свидания с ними в свое основное занятие. Самый последний и модный вариант – скучающие замужние дамы, которых так и называют – «чужие жены».

Гангстеры якудза проскальзывают мимо в БМВ с затемненными стеклами или вышагивают по улице – их сразу отличишь по блестящим костюмам, прическам с перманентом и комичным носкам и сандалиям. Эти японские мафиози вносят во все сферы жизни грубое, откровенное насилие. Все видят в них современных самураев и народных героев.

На каждой улице – по семь-восемь этажей баров с девочками и секс-клубов. Что вы получаете внутри? А чего вам хочется? Если вы японец, то, наверное, танцев с шестом и порции любительской гинекологии. Можете содрать трусики с девочки-подростка и за небольшую дополнительную плату оставить их у себя вместе с фотографией на память. Похоже, нижнее белье играет в сексуальных фантазиях японцев необычайно важную роль. Можете заказать массаж со счастливым концом или зайти в маленькую душную комнатку и сунуть свою пиписку в дырочку в стене, после чего вас вручную, с помощью гигиенических салфеток, облегчит пожилая леди в защитной велосипедной маске. А дальше самое странное.

Если вы все-таки снимете проститутку, с ней надо идти в «номера любви» – тематические гостиницы с почасовой оплатой и секс-игрушками в мини-барах. Хотя теперь эти гостиницы в основном оккупировала секс-индустрия, их первоначальное предназначение было более прозаическим. По традиции японцы живут вместе со своими старшими родственниками, а в перенаселенной квартире с бумажными стенами трудно добиться брачной гармонии. Поэтому измученные пары, отягощенные покупками, и заглядывают на полчасика в номера, чтобы урвать свою долю супружеских радостей. Таким образом секс лишается спонтанности, но для них это не беда: если вы предложите японцу совершить что-нибудь незапланированное, он первым делом сверится со своим карманным компьютером. Сказать, что они не умеют расслабляться, значит, ничего не сказать: видимо, у них атрофирован соответствующий отдел мозга.

Кажется, на всей нашей планете не сыщешь мужчин тщеславнее японцев, хотя как раз у них для этого минимум оснований. Укладка, завивка и вощение волос, накладывание косметических масок и прочие разновидности потакания избалованным ипохондрикам приносят воротилам этого бизнеса многомиллионные доходы. В наборе мужских аксессуаров меня больше всего умилила специальная электробритва для филировки растительности на теле. Причину извращенной сексуальности японцев снова следует искать в религии. В их понимании секс не подчиняется моральным правилам. Это страна, где застольный этикет сложнее руководства по эксплуатации видеомагнитофона Sony, но если человек снял штаны, ему позволено все. В сексе нет не только ограничений, но даже полезных практических рекомендаций. Если вы считаете, что этике не место в половой жизни, поезжайте в Японию и посмотрите, куда это может привести. Есть и еще одна причина для мужской половой дисфункции – это отношения японских мальчиков с их матерями. Мало сказать, что матери боготворят сыновей, – сплошь и рядом они ведут себя в буквальном смысле как обожающие своих господ служанки.

Но хуже всего – гораздо, гораздо хуже – отношение японцев к японкам. Исторически женщины считались в Японии почти что совсем никчемными; селяне часто продавали своих дочерей в проститутки. В девятнадцатом веке большинство борделей на Востоке было укомплектовано японскими девушками или они работали ткачихами на кабальных условиях. Сейчас работающие женщины редко поднимаются выше уровня сотрудниц на бесконтрактной основе – из мужчин на это соглашаются разве что глубокие старики. В офисы их берут секретаршами для декора, велят носить короткие юбки и не отказывать боссам, если тем вздумается пригласить их на ланч или коктейль.

Женщины выполняют роль либо молчаливой домашней прислуги, либо секс-игрушек. Это бесчеловечное отношение к женщинам хорошо видно на примере манга – вездесущих порнографических комиксов. Мужчины открыто читают их в поездах и автобусах. Купить их можно где угодно. Однако настоящий кладезь манга – огромный магазин в Токио с персоналом, одетым как фантастические мультяшные герои. Выберите любую книжку наугад и приготовьтесь к шоку. Обычно истории строятся на похищении и насиловании школьниц; сценарии весьма разнообразны, но все как один отвратительны. Детей похищают, напихивают им в рот кляпы, утаскивают в темные аллеи. Жертвы малы и беззащитны, с непомерно большими грудями и круглыми, полными слез глазами. Их часто убивают или доводят до самоубийства. Мне все казалось, что последние страницы, те, что со справедливым возмездием, вырваны, – но нет, его просто не полагается. Причем с характерной для японцев противоестественностью эти рисунки проходят строгую цензуру и даже краешки гениталий безжалостно замазываются. Нет ничего более угнетающего и омерзительного, чем манга; эти книжечки надолго выбивают из колеи всякого европейца или европейку, у которых есть дочь. Но японцы не видят в них ровным счетом ничего особенного.

Не менее огорчительно и то, как реагируют на неистовую сексуализацию их юности сами девочки. Они потребляют; они занимаются шопингом с близорукой сосредоточенностью. Вы стоите на перекрестке в торговом районе Токио, вокруг вспыхивают западные рекламы и портреты поп-звезд, и когда на светофоре загорается зеленый свет – одновременно раздается электронное «ку-ку», – через дорогу устремляются полторы тысячи человек. Это повторяется каждые три минуты, в течение всего дня, каждый день, и большинство этих людей – девочки, не достигшие совершеннолетия.

Для представительниц нации, которая так высоко ценит изящество, японские девочки ходят удивительно некрасиво. Они сутулятся, их мотает из стороны в сторону на высоченных платформах. Красятся они под рыжеватых блондинок и выглядят настолько мрачными, насколько это доступно японским подросткам четырехфутового роста, чьи возможности в этом смысле весьма ограниченны. Их поколение не оправдало родительских надежд: родители называют своих детей бобовыми ростками, потому что в них нет того упорства и целеустремленности, которые обеспечили японский экономический подъем. Дети не желают сдавать экзамены и вкалывать на благо фирмы; они отказались от трудовой этики взрослых, сменив ее на бездумную увлеченность западной поп-культурой. Этот тинейджерский бунт не имеет ни политического, ни социального, ни даже сексуального характера. Он пуст и легковесен, точно пластмассовый мячик. В нем нет активности – подростки как будто дуются на взрослых, да и то не всерьез. Эти девочки превращают себя в живое воплощение жертв из комиксов манга – косолапеньких секс-куколок в мини-юбочках и беленьких носочках.