История Энн Ширли. Книга вторая - Люси Мод Монтгомери Страница 25

Энн поехала домой, как всегда, исполненная радостных ожиданий, но они не совсем оправдались. В Эвонли стояла необычайно холодная и вьюжная зима, какой не могли припомнить даже старики. Грингейбл был практически погребен под сугробами. Метели бесновались почти каждый день. Не успевали расчистить дороги, как их засыпало снова. Из дома почти нельзя было выйти. Общество по украшению Эвонли три раза назначало вечеринку в честь приехавших на каникулы студентов, но бушевали такие снежные бураны, что прийти никто не смог. В конце концов пришлось отказаться от вечеринки. Несмотря на свою любовь к Грингейблу, Энн с тоской вспоминала уютный Домик Патти, пылающий в гостиной камин, улыбающуюся тетю Джемсину, трех кошек, веселую болтовню подруг и друзей, собиравшихся у них по пятницам.,

Энн было скучно. Все три недели Диана не выходила из дому из-за жестокого бронхита. Да и Энн не могла добраться до фермы Барри — тропинку через лес занесло непроходимыми сугробами, а кружной путь по замерзшему Лучезарному озеру был не многим лучше. Руби Джиллис спала вечным сном на заснеженном кладбище. Джейн Эндрюс учительствовала в западных прериях. Правда, Джильберт остался по-прежнему верен Энн и почти каждый вечер пробирался в Грингейбл сквозь снежные заносы. Но Энн стала прямо-таки бояться визитов Джильберта. В их разговоре то и дело наступали внезапные паузы, и, подняв на юношу глаза, она встречала прикованный к ней взгляд, выражение которого говорило само за себя. Энн при этом смущенно вспыхивала так, словно… словно… в общем, ей было не по себе. Другое дело, когда Джильберт приходил в Домик Патти, где постоянно толпился народ, и она всегда могла найти выход из неловкого положения. А в Грингейбле, как только появлялся Джильберт, Марилла забирала близнецов и уходила с ними на половину миссис Линд. Трудно было не понять, зачем это делается, и Энн кипела от бессильной ярости.

Если кто и радовался разбушевавшейся стихии, так это Дэви. Он с наслаждением расчищал по утрам дорожки в снегу к колодцу и курятнику, а потом объедался разными вкусными вещами, которые Марилла и миссис Линд, стараясь превзойти друг друга, готовили для Энн. И он читал взятую в школьной библиотеке потрясающую книгу. Ее герой без конца попадал в смертельно опасные переделки, из которых спасался благодаря либо землетрясению, либо извержению вулкана, взрыв которого подбрасывал его в небо и опускал где-нибудь в безопасном месте, в котором его к тому же ждали богатство и слава.

— Ох, Энн, до чего потрясная книжка, — с восторгом сообщил он. — Куда интереснее, чем Библия.

— Да? — только и улыбнулась Энн. Дэви посмотрел на нее с любопытством:

— А ты вроде совсем не сердишься, Энн. Когда я сказал это миссис Линд, она аж позеленела.

— С чего мне сердиться, Дэви? Я считаю естественным, что девятилетнему мальчику интереснее читать приключенческую книгу, чем Библию. Но когда ты подрастешь, то, думаю, поймешь, какая замечательная книга Библия.

— Да я и сейчас знаю, что там есть кое-что интересное. Вот, например, история про Иосифа — это же потряс! Но я на его месте ни за что не простил бы своих братьев. Нет уж! Я бы им всем головы поотрубал. Когда я сказал это миссис Линд, она страшно разозлилась, захлопнула Библию и заявила, что если я буду говорить такие вещи, она никогда мне больше не станет ее читать. Так что теперь, когда она по воскресеньям читает Библию вслух, я помалкиваю и просто представляю себе, как буду рассказывать про все это Милти Боултеру на следующий день в школе. Когда я ему рассказал историю про Елисея и медведей, он так перепугался, что с тех пор больше ни разу не смеялся над лысиной мистера Гаррисона. А у нас на острове есть медведи, Энн?

— Сейчас, наверное, нет, — ответила Энн, глядя, как снег бьется в окно. — Да когда же наконец утихнет эта вьюга?

— Бог ее знает.

— Дэви, не надо произносить имя Господа всуе!

— Но миссис Линд тоже так говорит! На прошлой неделе, когда Марилла сказала: «Ну когда же Людовик Спид, наконец, женится на Теодоре Дикс?», миссис Линд ответила: «Бог его знает».

— Ну и очень жаль, — объявила Энн. — Поминать имя Божье всуе никому не следует. И больше этого не делай.

— Ладно, не буду. Миссис Рэйчел говорит, что Людовик Спид ухаживает за Теодорой Дикс уже сто лет. Они ведь, наверное, скоро станут совсем старыми, Энн, и им уже будет поздно жениться. Надеюсь, Джильберт не станет так же долго ухаживать за тобой. Ты когда выйдешь за него замуж, Энн? Миссис Линд говорит, что скоро.

— Миссис Линд — старая… — начала Энн и не договорила.

— …сплетница, — закончил за нее Дэви. — Про нее все так говорят. Но все-таки, Энн, ты выйдешь за Джильберта замуж или нет?

— Ты глупый мальчик, Дэви. — Энн повернулась и величественно удалилась.

На кухне никого не было, и она села у окна. Вьюга к вечеру начала стихать, ветер разогнал снеговые тучи, из-за облаков робко стала выползать луна, освещая белый покров мира. Энн вздохнула. Ей было грустно и одиноко. Наверное, она уже не сможет в будущем году поехать в Редмонд. На третьем курсе нет большой стипендии, за которую стоило бы побороться. Деньги Мариллы она ни за что не возьмет, а заработать нужную сумму во время летних каникул вряд ли удастся.

«Придется, видно, оставить Редмонд, — уныло думала Энн, — и опять пойти в учительницы — пока не заработаю денег на третий курс. Но к тому времени все мои подруги уже окончат университет и хозяйки вернутся в Домик Патти».

— А к нам идет мистер Гаррисон! — объявил Дави, вбегая в кухню. — Наверное, несет почту.

Мистер Гаррисон и впрямь принес почту. Веселые письма от Стеллы, Присциллы и Фил быстро развеяли грусть Энн. Было письмо и от тети Джемсины, которая сообщала, что ждет их не дождется, что все кошки здоровы и веселы и все растения в горшках в порядке.

«Погода стоит очень холодная, — писала тетя Джемсина, — так что кошки спят в доме — Бандит и Джозеф на диване, а Кошка-Сара у меня в постели, в ногах. Ее мурлыканье как-то успокаивает меня, когда я просыпаюсь ночью и думаю про свою дочь в Индии. Говорят, там кишат змеи. Если бы не мурлыканье Кошки-Сары, то, наверное, мысли об этих змеях не дали бы мне заснуть. Вообще-то я склонна верить в Господню благость, но змеи являются исключением. И зачем только Господь Бог их сотворил — понять не могу. Иногда мне кажется, что это проделки дьявола».

Последним Энн открыла тоненький конверт с напечатанным на машинке адресом. Она решила, что это что-нибудь неважное, но когда прочитала вложенный в конверт листок, застыла на месте и из глаз у нее потекли слезы.

— Что случилось, Энн? — спросила Марилла.

— Умерла мисс Жозефина Барри, — тихо ответила Энн.

— Она уже целый год болела, — сказала Марилла, — и Барри ждали ее смерти со дня на день. Бедняжка ужасно страдала, так что можно только порадоваться, что ее мучения окончились. Она хорошо к тебе относилась, Энн.

— Она и перед смертью меня не забыла, Марилла. Это письмо от ее поверенного. Она оставила мне в завещании тысячу фунтов стерлингов.