Роль хрусталя в семейной жизни - Александр Кабаков Страница 25

2 – й б о л ь н о й. Подожди, отец, я, может, сейчас сам встану со всей этой байдой, осторожно встану, понял, и дам тебе твою банку, нах…

1 – й б о л ь н о й. Вам нельзя вставать.

2 – й б о л ь н о й. А то ссы так, чего ты переживаешь, какие, нах, понты? Штанов у нас нет, а простынку потом сменят, они обязаны, мы ж больные люди.

С неба спускается 3 – й а н г е л, берет из-под кровати 3-го больного стеклянную утку, подсовывает.

3 – й б о л ь н о й. Спасибо, сестричка (кряхтя, пристраивается к утке, журчит ), а вас как зовут? У вас смена сменилась?

Ангел молча, глядя в сторону, ждет, пока утка наполнится, и возносится вместе с нею на небеса.

2 – й б о л ь н о й. Во, блин, лежишь тут голый со всем хозяйством, а они ходят. И что характерно – даже у меня ни разу не встал, нах, ты понял?! Что болезнь делает! Или они реально пацаны? Не просекаю… Сегодня новые какие-то…

3 – й б о л ь н о й. Давайте спать, мужики. А то с этими капельницами через два часа опять занадобится, так вот хоть пока… И от мыслей. Вы, например (1-му больному ), на поправку идете, если этого не будет, как его…

1 – й б о л ь н о й. Отторжения. Никаких гарантий. И все эти иммуноподавляющие… от них только хуже. В сущности, мне устраивают настоящий СПИД этими лекарствами. Конечно, иначе почка могла бы не прижиться. Но и от любой простуды умереть, согласитесь, тоже та еще радость… Да, жить, зная, что положен тебе предел, что все конечно и срок уже определен, – это, господа, все-таки ад…

С неба спускается 1 – й а н г е л.

1 – й а н г е л. Больной, пожалуйста, не выражайтесь. Вон правила на стенке висят, там есть слово «ад»? Вы надписи на нашей спецодежде видели? Вы же интеллигентный человек, читать умеете. Ну, воздержитесь, я вас очень прошу. Почему вы думаете, что младший медперсонал можно оскорблять?

2 – й б о л ь н о й. Обижаются… По жизни понять можно, короче. Тоже сутки-трое с нами мудохаться не кайф. А бабки никакие… Девушка, извиняюсь, конечно, а сколько у вас зарплата?

1 – й а н г е л (проверяя капельницы и поправляя подушку 1-го больного ). Вам я не девушка! А зарплату нам повысили вот буквально за год два раза, буквально до шести тысяч выходит, если еще на ставку санитарки и полы самим мыть…

2 – й б о л ь н о й. Полный крандец! Вообще оборзели, нах, сами коттеджи строят, а этим не платят, нах…

1 – й а н г е л (торопливо возносясь ). Прекратите немедленно! Я завотделением скажу, что матом…

1 – й б о л ь н о й. Грустно… Прелестное, полное света существо… Странно, что я ее раньше не видел… У нас могла бы получиться совсем другая жизнь. Никогда не чувствовал такой близости… Мой ангел… (Закрывает лицо свободной от катетеров рукой, видимо, плачет. )

2 – й б о л ь н о й. Не понял, командир, ты из голубой дивизии сам? Или думаешь, что они реально телки?

3 – й б о л ь н о й. Да, на поправку идете… Ну, дело молодое, вам жить. И ты (2-му больному ) дождешься своей печени, еще погуляешь… Сейчас вон каждый день по телевизору – временно неработающий на своем бээмвэ… во временно неработающего на его «Мерседесе»… на месте… в институте Склифосовского, не приходя в сознание… Вот из этого, который в институте, они для тебя печенку и вынут. За такие деньги, которые ты платишь, они из себя вынут… А я…

2 – й б о л ь н о й. Говорю же, есть проблема – непьющий, нах, должен быть по жизни пацан и не подсаженный на дурь, понял? А если у него печень, нах, как у меня, тогда нет мазы…

3 – й б о л ь н о й. Да уж, как говорится, менять, только время терять…

2 – й б о л ь н о й. А вот интересно: они это… типа болт… тоже пересаживают, нах? Если, короче, у меня и потом стоять, нах, не будет, как здесь не стоит, так я бы пересадил…

3 – й б о л ь н о й. Да… И сделают тебе печень, тоже пойдешь на волю… А я неоперабельный, слышал? Так что я отсюда вряд ли куда пойду, только туда, к ним (показывает на небо ), к младшему нашему медперсоналу…

2 – й б о л ь н о й. Ты это… Не ссы, отец.

3 – й б о л ь н о й. В смысле как? Я и так не очень… С трудом.

2 – й б о л ь н о й. Вот ты у них неоперабельный, ладно. А завтра профессор придет, типа на консультацию, слышал, ангелА наши говорили? Так, может, у него ты сделаешься такой, нах, операбельный, что выпишут через неделю!

3 – й б о л ь н о й. Из реанимации выпишут? Не смеши ее, она и так смешная… Нет, меня отсюда выпишут известно как, с головой под простынкой… А я не жалею. Чего топтаться да мяться? Походил, поел, попил, с бабами погребся – освободи место. Следующий, кричит заведующий. Что, я не прав, как ты считаешь?

1 – й б о л ь н о й (не отнимая руки от лица, неразборчиво ). Ужас, какой ужас!.. И на этом – все, навсегда… Как горько!

С небес спускаются все т р и а н г е л а.

2 – й а н г е л. Кончаем, мужчины! Разговоры кончаем, спим спокойно. Вам ничего, за день выспались, а нам руководство взыскание даст. Кончили, заснули. Кому утку – сейчас просим, потом у нас технологический перерыв на час.

3 – й а н г е л. И без мата, вы не одни здесь. Мы ваш мат слушать не нанимались…

1-й ангел щелкает в воздухе пальцами, светильники над кроватями гаснут. Освещается просцениум. На просцениуме белый стол, белые стулья, на столе бутылка водки и три бутылки пива, закуска на тарелке, большая гроздь бананов. В воздухе висит дверь и табличка с крупной надписью «дежурный пост». Ангелы рассаживаются вокруг стола, закуривают, разливают по пластиковым стаканчикам, чокаются и выпивают.

3 – й а н г е л. Ноги гудят… Сил нет больше с этими полужмуриками трахаться, утки за ними таскать. Такие противные!

2 – й а н г е л. Так ты ж не трахаешься, по этому делу у нас вот (кивает в сторону 1-го ангела )… Любишь своего звездострадателя, скажи?

1 – й а н г е л. А тебе завидно? Зла не хватает, да? Конечно, у него ум есть, интеллигентный человек, а ваши дубаки одно знают – жрут да срут…

Замолкают, молча выпивают по второй, запивают пивом из горлышек.

3 – й а н г е л (со вздохом ). Хватит вам уже… Лучше споем тихонько, а? Ну, эту… Только тихо, а то сестры (кивает в сторону двери и надписи «дежурный пост» ) проснутся…

Ангелы поют. Х о р а н г е л о в.

В небесах звезда горит,

яркая такая,

сердце с нею говорит,

страстью истекая.

Друг мой, ангел-ангелок,

Божие созданье!

Счастье, словно уголек,

как огонь – страданье…

Между небом и землей,

меж голубкой и змеей,

между страстью и терпеньем,