Единорог - Айрис Мердок Страница 25

Книгу Единорог - Айрис Мердок читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Единорог - Айрис Мердок читать онлайн бесплатно

Единорог - Айрис Мердок - читать книгу онлайн бесплатно, автор Айрис Мердок

— Я становлюсь более действенным зимой, — тихо продолжил Mакс. — Тогда я могу думать. И конечно, размышлял и о ней. Иногда казалось, что простая реакция уместнее. Например, как у Алисы.

— А что Алиса? — с раздражением спросил Эффингэм. Теперь он жалел, что передал слова Ханны старику.

— Алиса просто в ужасе и считает, что необходимо что-то предпринять. Если она не говорит этого тебе, у нее, безусловно, есть на то свои причины.

— Гм, — пробормотал Эффингэм. Он знал, что Макс уже отказался от идеи женить его на Алисе. Ему было не безразлично знать, обсуждала ли когда-нибудь его Алиса. Он сказал:

— Конечно, это ужасно. После посещения Гэйза сегодня у меня возникло ощущение, будто я побывал в полицейском участке. Когда возвращаешься назад, начинаешь по-настоящему ценить свободное общество.

— Свободное общество? Это жалкая свобода! Свобода имеет ценность в политике, но не в морали. Правда? Да. Но не свобода. Это такое же непрочное понятие, как счастье. В морали мы все пленники, но название нашего лекарства не свобода.

«Все пленники», — подумал Эффингэм. — «Говори о себе, старик. Ты — пленник книг, возраста и плохого здоровья». Ему представилось, что Макс может каким-то странным образом получать утешение от зрелища, происходящего в соседнем доме. Этот плен — зеркальное отражение его собственного образа.

— Меня очень удивляет, почему я не реагирую проще. Думаю, это происходит отчасти из уважения к ее восприятию собственного положения, а отчасти потому, что мне, честно говоря, все это кажется по-своему прекрасным. Но это идиотский романтизм. Она была совершенно права в своем суждении.

— Необязательно, — сказал Макс. — Платон говорит нам, что из всех вещей, принадлежащих духовному миру, красота — единственное, что легче всего увидеть здесь внизу. Мудрость мы воспринимаем весьма смутно. Но красота вполне очевидна, и нас не нужно обучать любить ее. А так как красота — категория духовная, она внушает скорее благоговение, чем вызывает желание. В этом смысл рыцарской любви. Ханна красива, и ее история, как ты говоришь, по-своему прекрасна. Конечно, если нет других добродетелей, других ценностей — такое почитание может извратиться.

Забвение Максом всего связанного с Фрейдом было одним из тех обстоятельств, которые заставляли Эффингэма любить его. Он сказал:

— Не знаю, есть ли у меня другие добродетели. Думаю, мне следовало бы культивировать их в себе. Если бы мне удалось сосредоточиться на ситуации, объяснить себе, что она делает, я смог бы тогда по крайней мере принять какое-то участие, покориться ей, перестать извлекать удовольствие из ее одиночества. Когда вы сказали, что тоже думали об этом, вы имели в виду, что я должен прекратить наслаждаться таким положением?

— И это тоже среди прочего. Мы никак не можем прекратить использовать ее как своего рода козла отпущения. В известном смысле вот для чего она и предназначена. Она для нас — выразительный образ страдания. Но мы должны воспринимать ее как живое существо. И это заставит нас тоже страдать.

— Не уверен, что я понял, — признался Эффингэм. — Я знаю, нельзя думать о ней как о легендарном создании, прекрасном единороге…

— Единорог — это тоже образ Христа. Но нам приходится иметь дело с виновной особой.

— Вы действительно считаете, что она искупает вину за преступление?

— Я не христианин. Сказав, что она виновна, я имел в виду, что она такая же, как мы. И если она не чувствует вины, тем лучше для нее. Вина заставляет людей ощущать себя в заточении. Но мы не должны забывать, что преступление было. Чье именно, возможно, теперь уже не имеет значения.

— Для меня имеет, — возразил Эффингэм. — Хотя я еще не готов смотреть на нее как на виновную, если даже она и столкнула этого мерзавца с утеса. Жаль, что я сам не столкнул его. Мне невыносима мысль, что она должна страдать из-за него.

— Почему бы и нет? — спросил Макс. — Он в привилегированных отношениях с ней.

— Потому что он ее муж, да?!

— Я не это имел в виду. Потому что он ее палач.

— Привилегия? Вы хотите сказать, он тот человек, которого она имеет возможность простить?

— Простить — слишком слабое слово. Вспомни идею об Ате, которая была такой действенной для греков. Ата — возможность почти автоматического перехода страдания от одного существа к другому. Власть — форма Аты. Жертвы власти, а любая власть имеет свои жертвы, сами заражены. Они должны тогда передать это дальше, распространить свою власть на других. Это зло, и жестокий образ всевластного Бога — святотатство. Добро не полностью бессильно; чтобы стать таким, стать совершенной жертвой, должен быть иной источник силы. Добро не могущественно, но в нем Ата в конце концов гаснет, когда наталкивается на чистое существо, которое только страдает и не пытается передать дальше свои страдания.

— Вы думаете, Ханна такое существо?

Несколько минут Макс молчал, затем, погасив сигару, сказал:

— Я не знаю. — И, немного помедлив, добавил: — Может быть, я тоже страдаю от того, что ты называешь романтизмом. Правда о ней может оказаться совсем другой. Может, она просто чаровница, Цирцея, духовная Пенелопа, держащая своих поклонников зачарованными и порабощенными.

— Мне нет дела до образа Пенелопы. Я не хочу, чтобы Питер Крен-Смит вернулся и пронзил меня стрелой. Вы говорите, что чистое существо не передает свои страдания дальше. Но в то же время вы считаете, что кто-то должен страдать вместе с ней.

— Да, но она не должна быть причиной страдания. Страдания только тогда имеют оправдания, если они очищают.

— Вы имеете в виду сострадание. Да. Если нам приходится вкладывать столько труда, — возможно, в конце концов, не имеет значения, опасная ли она чаровница или нет, если она сделала из нас святых! Но я пока не готов к такой духовной авантюрной истории. Мне просто хотелось бы понять ее. Она обладает каким-то необычным, сверхъестественным спокойствием. Сегодня она, например, сказала, что ничего вообще не чувствует. Но это невозможно. Женщины созданы для того, чтобы чувствовать, любить. Она должна чувствовать и должна любить. И она по-своему любит меня, мне только жаль, что она не любит меня обычной любовью.

— Она не может позволить себе обычной любви, — сказал Макс. — Я думаю, это то, что она поняла за последние годы. Если бы она поддалась обычной любви в такой ситуации, то пропала бы. Единственное существо, которое она может позволить себе любить сейчас, — это Бог.

— Бог, — сказал Эффингэм. — Бог! — повторил он и задал вопрос, который, казалось, был на кончике языка всю его жизнь: — Вы верите в Бога, Макс?

Макс снова помедлил и ответил тем же тоном:

— Не знаю, Эффингэм. — Масляная лампа тихо потрескивала в безмолвной затемненной комнате, направляя вверх спиралью сигарный дым. Он добавил: — Конечно, в обычном смысле я, безусловно, не верю в Бога. Я не верю в этого старого тирана, в этого монстра. И все же…

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.