Лила, Лила - Мартин Сутер Страница 25

Маркхайм лежал в стороне от больших железнодорожных магистралей. Давиду пришлось ехать с тремя пересадками, он опоздал на региональный экспресс и в результате сорок пять минут ждал следующего.

На вокзале его должна была встретить г-жа Бюглер из книжного магазина. «Вам незачем меня высматривать, я знаю вас по фотографии», – заверила она. Но когда платформа опустела, Давид оказался в полном одиночестве.

Достав мобильник, он набрал номер Мари, уже не первый раз после отъезда. Когда откликнулся ее автоответчик, он оставил сообщение: «Я наконец добрался до этого хренова Маркхайма, и никто меня не встречает. Позвони, я по тебе соскучился».

Закинув сумку на плечо, Давид спустился по лестнице в зал ожидания маленького вокзала. Киоск с газетами, закусочная, две билетные кассы, магазинчик с пустыми витринами и табличкой «Сдается внаем!».

На одной скамейке сидел какой-то дядька в грязном дождевике, со здоровенной собакой. Рядом стояли пустые пивные бутылки. На другой сидели двое тучных подростков. Наклонясь вперед, оба уминали сочную пиццу.

Давид прошел к выходу. На вокзальной площади стояло такси. Шофер, прислонясь к дверце машины, читал газету. При появлении Давида он на миг поднял голову, но тотчас опять вернулся к чтению. На площади тоже не видно никого мало-мальски похожего на владелицу книжного магазина, ожидающую автора.

Он сел на скамейку и, покопавшись в сумке, достал план города, присланный Карин Колер. Она попросту проигнорировала его отказ ехать в турне. И он сдался. Прежде всего – из-за Мари. Чувствуя, что она считает его литературную карьеру своей заслугой, а его безучастность – неблагодарностью, или заносчивостью, или, хуже того, нехваткой любви.

Весьма скромные отклики на выход «Лилы» обескуражили его. Кроме маленькой заметки в «Бесплатной газете», в разделе местных новостей крупной ежедневной газеты города напечатали коротенькую рецензию, которая почти слово в слово повторяла тексты на клапанах. Только фразу о «чуть ли не самом многообещающем молодом авторе в стране» великодушно опустили.

Может, все тихо-мирно так и сойдет на нет. «Лила, Лила» благополучно утонет в потоке новинок и через неделю-другую будет снова забыта, не менее прочно, чем в последние пять десятков лет. Только Мари да он сам будут изредка вспоминать эту историю, потому что обязаны ей своею любовью. И когда-нибудь, в далеком общем будущем, он расскажет Мари всю правду об этой книжке. И они вместе от всего сердца посмеются.

Поездка с чтениями при закрытых дверях казалась ему оправданным риском. С одной стороны, он, конечно, не хотел ехать, но, с другой стороны, приятно ведь, когда в «Эскине» скажут: Давид нынче не обслуживает, он в отъезде, выступает с чтениями.

А что на первом же этапе все началось неудачей, он счел добрым знаком. Чем меньше успеха, тем больше шансов, что вся история потихоньку канет в небытие.

Он отыскал телефон магазина «Книжный мир». Ответил женский голос:

– Магазин «Книжный мир», Кольб.

– Господин Керн? – спросил другой женский голос, не по телефону.

Давид поднял голову. Перед ним стояла нескладная блондинка в старомодном летнем платье.

Давид кивнул.

– Думаю, я ее нашел, – сказал он в трубку и нажал «отбой».

– Я представляла себе вас не таким высоким, – сказала блондинка, поживая ему руку. – Заметила вас еще на платформе, но из-за роста не всмотрелась в лицо. Только сейчас, когда вы сидите, я вас узнала. Предлагаю сначала поехать в гостиницу.

Они сели в «субару», обивка которого была сплошь в белой собачьей шерсти, и поехали в гостиницу «Герман». «Любимая гостиница наших авторов» – так назвала ее г-жа Бюглер.

Номер Давида находился под самой крышей. Из окна мансарды было видно несколько фасадов и крыш да клочок мглистого летнего неба. Вид примерно такой же, как из окна его квартиры.

И еще кое-что напомнило ему собственную квартиру: ванная и туалет располагались на этаже.

Когда он ровно в семь вышел в гостиничный холл, битком набитый медной утварью, г-жа Бюглер уже поджидала его.

– На комнату нет нареканий? – первым делом спросила она.

– Все замечательно, – ответил он.

До книжного магазина дошли пешком. Так, по крайней мере, можно чуточку познакомиться с Маркхаймом, сказала г-жа Бюглер. Запутанным лабиринтом боковых пешеходных зон она провела его на главную пешеходную улицу, а оттуда снова в боковую пешеходную зону, к магазину «Книжный мир». По пути она сетовала на погоду:

– Если и выдастся по-настоящему летний день, так непременно тогда, когда у меня в магазине назначена встреча автора с читателями.

У входа в магазин она сказала:

– Надеюсь, за время моего отсутствия народ успел собраться.

Давид испугался. На стекле витрины у входа висел плакат – его фотография с суперобложки, видимо увеличенная на ксероксе. Над нею крупными разноцветными буквами, написанными от руки, значилось: «Сегодня встреча с писателем!!!!» А ниже: «Давид Керн читает из романа «Лила, Лила». Начало в 19.30. Вход свободный».

Когда они вошли, какая-то женщина – позднее она представилась как г-жа Кольб, «мы с вами говорили по телефону», – убирала лишний ряд стульев. Помогал ей мужчина, которого она позднее тоже представила: «А это Карл, мой муж». Г-жа Бюглер провела Давида в соседнюю комнату. Мимоходом он отметил складной пюпитр со стаканом воды и лампой. Аудитория была пуста, только в первом ряду сидели две старые дамы.

– Иные из лучших наших чтений проходят в самом узком кругу, – сказала г-жа Бюглер, отпирая дверь небольшого помещения, служившего конторой, складом, комнатой отдыха и гардеробом для персонала. – Поэтому мы убираем избыток стульев, когда наплыв слушателей невелик.

– Понятно, – сказал Давид и, помолчав, ободряюще ей улыбнулся. И она не выдержала:

– Маркхаймцы просто подонки! Целый год жалуются, что здесь ничего не происходит, а когда что-нибудь организуешь, предпочитают жарить в саду сардельки!

Давид отлично понимал маркхаймцев. Если «что-нибудь организуешь» означало его чтения, то он бы и сам предпочел жарить на гриле сардельки.