Формула Бога - Жозе Родригеш Душ Сантуш Страница 25

Здание — массивный бетонный блок за высокой глухой стеной, обвитой поверху колючей проволокой, напоминало монстра, притаившегося в пышной листве акаций на одной из неприметных улочек Тегерана. Водитель опустил стекло и сказал что-то вооруженному охраннику. Тот, наклонившись к окну машины, быстро осмотрел салон, лица сидевших на заднем сиденьи Арианы и Томаша и вернулся в будку. Шлагбаум поднялся, и машина, въехав во двор, остановилась под сенью раскидистого кустарника.

— Вы здесь работаете? — спросил Томаш, обозревая серое здание.

— Да, — ответила иранка. — Это — Министерство науки, исследований и технологий.

Первым делом приезжему требовалось зарегистрироваться и получить карточку, обеспечивавшую допуск в министерство сроком на один месяц. Процесс этот оказался затяжным. Занимавшиеся оформлением клерки все время мило улыбались и с церемонной любезностью, порой доходившей до абсурда, выказывали Томашу свое уважение и симпатию, что, впрочем, не помешало им заставить португальца заполнить множество анкет и формуляров.

Сразу после получения удостоверения Томаша отвели на третий этаж и представили директору департамента специальных проектов — низкорослому сухонькому человеку с маленькими темными глазами и острой седеющей бородкой.

— С агой Мозаффаром Джалили, — знакомя их, сообщила Ариана, — мы сотрудничаем в этом… ну, в общем… проекте.

— Sob bekheir, — поздоровался иранец, расплывшись в улыбке.

— Добрый день, — ответил Томаш. — Вы координируете проект?

Джалили сделал неопределенный жест рукой.

— Формально да. — Он бросил взгляд на Ариану. — Но в практическом плане всеми работами руководит ханум Пакраван. Она обладает для этого… так сказать… необходимой квалификацией, а я ограничиваюсь тем, что обеспечиваю ей тыловую поддержку. Господин министр, как вам, должно быть, известно, рассматривает данный проект как имеющий большую научную ценность. В связи с этим он распорядился, чтобы работы осуществлялись без каких бы то ни было проволочек и велись под началом ханум Пакраван.

Португалец посмотрел поочередно на Ариану и Джалили.

— Отлично. В таком случае — за дело, да?

— Вы уже хотите приступить? — удивилась Ариана. — Не желаете сначала выпить чая?

— Нет-нет, — потирая руки, ответил Томаш. — Я позавтракал в гостинице. И уже настроился на работу. Мне не терпится увидеть рукопись собственными глазами.

— Очень хорошо, — согласилась иранка. — Пойдемте.

Втроем они поднялись этажом выше и вошли в просторный конференц-зал с большим столом посередине и шестью стульями вокруг него. Все стены помещения занимали шкафы с папками, и общий вид чуть оживляли только два вазона с растениями. Томаш и Джалили сели за стол, продолжая чинно беседовать о чем-то незначительном. Ариана тем временем отлучилась. Проследив за ней вполглаза, португалец успел заметить, что она вошла в дверь соседнего кабинета. Пробыв там пару минут, женщина вернулась в зал с коробкой в руках, которую поставила на стол.

— Вот она, — объявила Ариана.

Томаш взглядом изучил коробку — из прочного картона, на вид потертая от длительного пользования, с завязанными бантиком фиолетовыми шнурками.

— Можно мне посмотреть?

— Конечно, — заверила она и, разобравшись с завязками, открыла коробку, вынула из нее тонкую стопочку пожелтевших листков и положила перед Томашем. — Вот эта рукопись.

Историк ощутил особый запах старой бумаги. На первой странице — листке в клеточку, ксерокопию которого он уже видел в Каире, стояло заглавие и ниже — четверостишие, напечатанные на старинной пишущей машинке.

Подо всем этим — написанное от руки неровными буквами «А. Эйнштейн».

— Гм-м, — промычал под нос историк. — Что это за стих?

Ариана пожала плечами.

— Не знаю.

— А пытались выяснить?

— Пытались. Мы консультировались на филологическом факультете Тегеранского университета, беседовали с ведущими преподавателями английской литературы, в том числе специалистами по поэзии, но никто не смог определить.

Томаш медленно перелистывал страницы, сосредоточенно всматриваясь в написанные черными чернилами рукописные строки, перемежавшиеся уравнениями. Всего страниц было двадцать две, каждая аккуратно пронумерована в правом верхнем углу. И на всех — написанные одним и тем же почерком текст и уравнения. Закончив просмотр, Томаш подравнял листы в стопку и, обращаясь к Ариане, спросил:

— Это все?

— Да.

— Где та часть, которую требуется расшифровать?

— На последней странице.

Португалец вынул из рукописи последний лист и с любопытством изучил его. Он был написан по-немецки все той же рукой, но завершался загадочными словами.

— Согласно результатам почерковедческой экспертизы, это вроде как «!уа» и «ovqo», — сказала Ариана, не дожидаясь вопроса.

— Ну да, — пробормотал Томаш, — похоже… Но что вас привело к мысли, что за этим кроются зашифрованные на португальском языке слова?

— Почерк. Это писал не Эйнштейн. Взгляните.

Ариана провела пальцем по строкам, написанным по-немецки и по-английски, предлагая сравнить их.

— Действительно, — согласился Томаш. — Похоже, другая рука. Но я не вижу здесь никакого намека на то, что она принадлежит португальцу.

— К работе над документом Эйнштейн привлекал португальского физика, который стажировался в Институте перспективных исследований. Мы уже сопоставили эту строчку с его почерком и получили положительное заключение. Загадочную фразу, без всякого сомнения, написал португалец.

Томаш взглянул на иранку. Было очевидно, что речь идет о профессоре Аугушту Сизе, но готова ли она говорить откровенно о бесследно исчезнувшем ученом?

— Почему бы вам не попробовать связаться с этим португальцем? — с непроницаемым выражением лица предложил историк. — Если тогда он был молод, то сейчас должен быть еще жив.

Ариана явно смутилась.

— Этот португалец… он… как бы это сказать… вне доступа, — слегка запинаясь, сказала она.

«О, — подумал Томаш, — да ты что-то скрываешь!»

— Как это — вне доступа?

На помощь Ариане, нетерпеливо махнув рукой, поспешил Джалили.

— Профессор, это не важно. Нам необходимо понять, что здесь написано, — он глазами указал на лист, — а этого вашего соотечественника мы пока не можем найти. Как считаете, вам удастся расшифровать эту головоломку?