Миссис Всё на свете - Дженнифер Вайнер Страница 25

– Если никого не пригласим, то доедать индейку придется целый месяц, – заметила Бетти.

– Можем позвать Генри Шешевски, – предложила Джо.

Сара не сразу вспомнила, о ком речь.

– Генри Шешевски… Давно я его не видела.

– Ну же, мама! – воскликнула Бетти. – Будет весело!

– Приглашения мы возьмем на себя, – пообещала Джо, особо не надеясь, что мать вдохновится идеей праздника. – И после застолья сами все уберем!

– Я не могу себе позволить тратить время на готовку… – проговорила Сара, но Джо поняла, что мать готова уступить.

– Приготовим тоже мы, – сказала Бетти. – Точнее, я.

– Эй! Я умею готовить! – вскричала Джо.

Мать с сестрой покосились на нее с недоверием. Джо прикусила губу. На обязательных уроках домоводства в школе Беллвуд она потерпела пару крупных неудач. Правда, отчасти в этом была виновата Линетт, отвлекшая ее в тот раз, когда Джо забыла положить в фунтовый кекс яйца; в другой раз, несколько недель спустя, она споткнулась и вывалила кастрюлю со сдобным тестом прямо на пол.

– Как насчет желе? – предложила Бетти.

Джо закусила губу. На День благодарения на столе всегда было желе. Папа клал немного десерта себе на тарелку, тыкал его вилкой и распевал шутливую песенку: «И трясется, и дрожит, хотя на месте оно лежит!» В раннем детстве девочки ее обожали, потом подросли и с каждым годом чувствовали себя все более неловко. Джо поморщилась, вспомнив, как в прошлый раз закатила глаза, едва папа запел. Теперь она отдала бы что угодно, лишь бы услышать его голос, пусть даже поющий дурацкую желейную песенку…

– Думаешь, у тебя получится? – спросила Сара, смерив Джо пристальным взглядом. – В четыре ты должна быть дома, причем в платье.

– Значит, гостей зовем?

Сара снова вздохнула.

– Если только это не ляжет на мои плечи, – сказала она. – Готовить, убирать и накрывать на стол вам придется самим.

– Мы справимся! – пообещали Джо с Бетти, и Сара наконец со вздохом кивнула.

В День благодарения женщины семейства Кауфман поднялись рано. Сара прикрыла фартуком юбку и блузку, в которых собиралась пойти на работу, и наполнила индейку начинкой, приготовленной Бетти. Тоже надев фартук, Бетти просеяла муку, добавила соль, соду и начала замешивать тесто для булочек. Джо тем временем установила в гостиной гладильную доску, отутюжила белую праздничную скатерть и накрыла ею три складных стола, одолженных у Штейнов. В этом году за стол сядет пятнадцать человек: их трое, Бэббе с Зайде и Генри Шешевски, который привезет родителей Сары из Детройта, Дон и Мэри Штейн с Тимом, Пэт и Дональдом-младшим, супруги Симоно с подругой Бетти, Барбарой, и ее братом, Энди. Джо предвкушала наплыв гостей, разговоры и смех, никаких длинных пауз или неприятных воспоминаний. Штейны принесут десерт – три разных пирога и взбитые сливки, Генри Шешевски – вино и шнапс, Симоно – сырный шар с крекерами. Джо очень хотелось позвать Линетт, но та не смогла убедить родителей отказаться от ежегодной поездки в Гранд-Рапидс.

Джо разложила наутюженные салфетки, поставила белые фарфоровые тарелки, хрустальные бокалы для вина и стаканы для воды, купленные в Hudson’s со скидкой. Вчера в школе был короткий день, и после занятий Джо заскочила в цветочный магазин на Тен-Майл-роуд за желтыми и оранжевыми герберами. Парень за стойкой добавил листьев папоротника и пару веточек гипсофилы. Джо соорудила три букетика и поставила их в стеклянные банки из-под горчицы и меда. Украсив ими стол, она улыбнулась. «Может, готовить я и не умею, – подумала она, мысленно обращаясь к Линетт, – зато кое-какие женские штучки знаю».

На кухне ожидали своего часа зеленая фасоль и сладкий картофель, которые оставалось лишь разогреть. Булочки подходили, индейка стояла нафаршированная, со связанными ножками, готовая отправиться в духовку, Сара собиралась уходить в Hudson’s.

– Если можно, я ненадолго съезжу к Линетт – там и желе приготовлю, – сообщила Джо.

– Обед в четыре, – напомнила дочерям Сара. – Не забудьте поставить индейку в духовку в десять, вынуть – в три, чтобы настоялась.

Поцеловав Бетти, мать сурово посмотрела на Джо, взяла сумочку и вышла за дверь.

Крутя педали по пути к Линетт, Джо размышляла о том, почему День благодарения так важен для матери. Пускай Сара никогда не обзаведется домом с четырьмя спальнями в Саутфилде или в Блумфилд-Хиллс и цветной горничной, может, пускай ей приходится проводить целый день на ногах, бегая по примерочным и спрашивая покупателей «Вам принести другой размер?» или терпеливо объясняя им, что даже при наличии ценника вещь со следами пота под мышками вернуть нельзя, – женщины семьи Кауфман все равно способны устроить обед в честь Дня благодарения и предложить гостям восхитительное угощенье – фаршированную индейку с булочками Parker House – точно так же, как и любая другая американская семья.

Джо крутила педали, наслаждаясь нагрузкой, чувствуя, как работают мышцы ног. Родители Линетт уже уехали в Гранд-Рапидс, а Линни с братьями собирались выехать часа в три пополудни, чтобы тем самым сократить время пребывания шумных, неуклюжих Рэнди и Гарри Боббека в доме бабушки, полном хрупких фарфоровых фигурок и белых ковров от стены до стены. «К тому же, – объяснила Линетт миссис Боббек, – Джо нужно помочь с готовкой».

Линни открыла дверь в тонком розовом халатике, с мокрыми волосами и раскрасневшейся после душа кожей.

– Заходи, – шепнула Линетт, схватив Джо за руку. От нее пахло мылом Camay и шампунем Prell, и Джо хотелось расцеловать ее от кончиков пальцев до макушки.

Они с хихиканьем промчались по дому, в котором пахло, как всегда, полиролью для мебели и пряностями для засолки, через гостиную, где перед огромным телевизором, обшитым деревянными панелями, стоял на тонких золотых ножках новый диван с бирюзовой обивкой, и направились прямо в спальню Линни. «Разве со мной тебе не лучше, чем с ним?» – хотела спросить Джо, лаская бледную шею подруги, проводя кончиками пальцев по ее груди. Линетт особо не рассказывала о том, что произошло между ней и Бобби Карвером, но Джо чувствовала, что утрата девственности превратила их милую возню в постели в соревнование почище волейбольного или баскетбольного матча. Слушая вздохи Линетт, видя, как грудь и шею подруги заливает румянец, наблюдая, как она выгибается дугой и упирается пятками в бело-розовую простыню в цветочек, Джо думала: «Разве со мной тебе не лучше, чем с ним?» Однако спросить вслух Джо не позволяла себе никогда. Она просто наслаждалась восторгом Линетт и надеялась, что та все поймет сама. «И что будет тогда? – думала Джо, беря лицо Линетт в ладони и целуя. – Она бросит Бобби и убежит из дома со мной?» Исключено. Линетт точно не вынесла бы такой жизни. Впрочем, Джо и в себе была не очень-то уверена.

– Хватит меня дразнить! – воскликнула Линетт, когда Джо легонько коснулась завитков волос между ее ног. Как ни в чем не бывало, Джо провела руками по пышным, подрагивающим бедрам Линетт, лаская их до тех пор, пока они не раздвинулись, открывая ее самое сокровенное место. Джо наклонила голову и провела по нему кончиком языка. Линетт вскрикнула, застонала, покачивая бедрами, схватила Джо за волосы, пытаясь придвинуть ее лицо еще ближе. – О боже, о боже, о бо-о-о-же! – пропела она, когда Джо сунула внутрь палец, продолжая ласкать ее языком и положив свободную руку ей на живот, удерживая ее на месте. Джо мечтала о том, чтобы остаться здесь навсегда – в этой спальне, в этой постели, вдвоем с Линетт, такой теплой, такой нежной и сладострастной…