Засекреченное будущее - Юрий Поляков Страница 25

Другой пример. Я и мои товарищи неоднократно призывали прекратить погром эталонного русского театра. Речь прежде всего о МХАТе имени Горького, которым 30 лет руководила Татьяна Доронина, макиавеллиевским манером удаленная из театра год назад. Внедрение туда в качестве худрука куратора «Золотой маски» Эдуарда Боякова примерно то же самое, как назначение пиромана начальником противопожарной охраны. Уже сняты из репертуара больше десятка любимых зрителями спектаклей, в том числе и мои комедии «Особняк на Рублевке» и «Как боги…», а взамен в храме Мельпомены читают лекцию о том, как правильно распределить домашний мусор в четыре контейнера! Актерам, возмутившимся такой странной переориентацией русского реалистического театра, не дают играть в спектаклях. И это не бред, а реальность. Но президент Путин, а Доронина после награждения в Кремле час рассказывала ему о катастрофе, последствия которой для русского театра еще просто не осознаны, взял качаловскую паузу и держит. Мне, как трижды доверенному лицу, это горько и обидно… Я-то всегда считал и продолжаю считать, что Путин в нашей стране не только гарант Конституции, но и гарант здравого смысла…

— Вы пишете книги, пьесы и киносценарии — как Вы считаете, какое направление больше востребовано народом? Многим кажется, что зрелищные искусства, кино и театр, вытесняют книгу — это так? Уж не говоря об интернете, который формирует особое, «клиповое» мышление, создает привычку к коротким текстам, быстро усваиваемой информации, неглубокой подаче…

— Если даже бои гладиаторов в Риме не вытеснили античную литературу, то каким образом кино и театр могут вытеснить книгу? Научно доказано, что именно чтение максимально развивает мозг и заставляет работать воображение. Скажу больше: литература лежит в основе таких синтетических искусств, как театр и кино. Главное, чего не хватает сегодня театру и кино, так это хорошей литературы. Экранизация слабого романа — это выброшенные продюсерами деньги и зря потраченное зрителями время. Особый разговор — «проза блогеров». Торопливая случайность текстов, возможная, когда нужно мгновенно отреагировать на событие и вбросить текст в Сеть, в литературе недопустима. Однако авторы именно таких «кликнутых черновиков» ныне объявляются писателями и увенчиваются премиями. Тогда почему подгулявший гражданин, поющий в трамвае, не солист Большого театра?

— О «молодой» литературе — читаете ли Вы ее? Какие наблюдаете тенденции? Выделяете ли каких-то авторов, у которых есть потенциал? Были ли в Вашей биографии случаи, когда Вы помогали открытию молодых талантов? Считаете ли Вы перспективным то, что сейчас люди приходят в литературу?

— Да, я помогал молодым писателям. В советские времена даже был секретарем Союза писателей РСФСР по работе с молодыми. В бытность главным редактором ЛГ придумал тематическую полосу «Литрезерв», где опубликовались многие талантливые дебютанты. В затеянной мною премии «Золотой Дельвиг» имелась специальная номинация для талантливой молодежи. Читаю ли я молодую литературу? Приходится… Что меня в ней смущает? Во-первых, обилие авторов, лишенных от природы вербальных способностей. Им не объяснили в самом начале, что без особого словесного дара в литературе делать нечего. Раньше для этого существовал целый штат консультантов, которые мягко, но твердо объясняли: «Вам, голубчик (голубушка) лучше поискать другую сферу применения для своего честолюбия!» Именно это я бы сказал трем четвертям лауреатов премий «Большая книга», «Букер», «Ясная поляна» и т. д. Во-вторых, период ученичества, овладения литературным ремеслом ныне сведен до минимума, а то и вообще упразднен. В свет выпускаются книги, которые во времена моей литературной юности редактор вернул бы на доработку со словами: «Вам рано писать, надо еще долго учиться!» А теперь такой «сырец» не только поступает на магазинные полки, но и отмечается премиями, например, за конъюнктурный антисоветизм. Молодой автор, обретя лавры, решает, что учиться больше нечему, что он мастер, а он даже не подмастерье… Понятно, что такие «недоподмастерья» создать настоящие произведения не в состоянии. Увы, у нас сейчас принято из политических соображений заигрывать с молодежью, и на состоянии современной русской литературы это отражается не лучшим образом. Низкий уровень «поэтов», приехавших на творческий семинар на Тавриду пару лет назад, меня буквально ошеломил. Такое впечатление, что их просто поймали на улице и попросили некоторое время поизображать из себя стихотворцев…

— Немного о «Литературной газете». Сейчас меняется традиционный формат литературных и в целом культурных изданий. Это благо, зло или неизбежность? Положение многих литературных изданий сегодня тяжелое — видите ли Вы пути выхода из этого «гуманитарного кризиса»?

— Это неизбежность. Придя в 2001 году на пост главного редактора ЛГ, я озаботился созданием сайта. Его попросту не было, хотя газетой до меня руководили весьма продвинутые журналисты. Сегодня количество пользователей сайта ЛГ, значительно превышает бумажный тираж. Ну и что? Главное, не носитель, а содержание. Эпос о Гильгамеше, выдавленный на глиняных табличках, мы сегодня можем прочесть на планшете. И что теперь? Гильгамеш от этого поменял сексуальную ориентацию? Вроде бы, нет…

А вот тема «рынок и пресса» — совсем другой разговор. Между прочим, ЛГ, основанная Пушкиным и Дельвигом в 1830 году (нам скоро исполнится 190 лет), закрылась во второй половине XIX века, когда в газетно-журнальную сферу пришли настоящие рыночные отношения. Мне кажется, наша власть не совсем понимает, что ЛГ и «толстые» журналы — это особый, исторически сложившийся, очень важный сектор культуры, который не может зависеть от рыночной стихии, ведь не закрывают же, к примеру, разные музеи-квартиры, хотя окупить они себя не могут. Вопрос о «толстых» журналах мы тоже ставили перед президентом на совете по культуре и Литературном совещании в 2014 году, но воз и ныне там. Надеюсь, когда Роспечать вернут в лоно Минкультуры, решится вопрос и с финансированием «толстых» журналов. Речь идет ведь о небольших деньгах. Средств, потраченных на одни гастроли большого симфонического оркестра, той же «Юности» хватит на год, а то и на два. Другое дело, что возглавлять «толстые» журналы должны крупные писатели с разными, желательно, идейно-эстетическими предпочтениями. Сегодня же во главе иных изданий стоят просто анекдотические персонажи, частично описанные мной в сатирических романах.

— Часто ли Вам задают вопросы о прототипах Ваших романов о литературном цехе — «Козленок в молоке», «Гипсовый трубач»? Что такое прототип для писателя — необходимость, реальная основа сюжета, или просто редкая удача, когда невозможно пройти мимо яркого типажа?

— Конечно, задают. В моем новом романе «Веселая жизнь, или Секс в СССР», тоже отчасти посвященном литературным нравам, мелькает «косящая» под Ахмадуллину поэтесса Ника Лаева. Говорят, «прототипша» себя узнала и смертельно обиделась. Впрочем, на все эти вопросы можно найти ответы в моих эссе «Как я варил козленка в молоке» и «Как я ваял „Гипсового трубача“», их можно прочесть на моем сайте, а скоро они в новой редакции выйдут в сборнике «Селфи с музой» в издательстве «Аргументов недели».

Вопросы задавала Елена Сафронова

Портал «Ревизор. ru», ноябрь 2019 г.