Платформа №4 - Франц Холер Страница 24

Зара относилась к приезжим из Черной Африки весьма сдержанно. Иногда при виде такой семьи – мамаша то ли в цветном длиннополом одеянии, то ли в обтягивающих джинсах, папаша в модных кэжуал-тряпках, трое-четверо лижущих мороженое детей, а самый маленький в новехонькой пружинящей коляске – она ловила себя на обывательском защитном рефлексе. Откуда они вообще? Почему их так много? Кто за все это платит? И уж точно ей было ясно, что сама она к ним не принадлежит. До тех пор, пока защитный рефлекс не срабатывал против нее. Она это называла «негритянский гнев», сама в него впадала, последний раз у Майеров, и потом стыдилась, как мало солидарности ощущает с обитателями Черного континента, которые хотят попытать здесь счастья и которым как-то удалось сюда добраться. Разве у нее отец не такой же? И разве ему не повезло, что он встретил ее мать? Однако после, в этом-то и разница, он вернулся на свой континент, оставив здесь единственный след – ее, Зару.

О себе Нуби поведала, что собирается, окончив университет, провести еще постградуальный год в Англии или в США, а потом хотела бы работать адвокатом в Нигерии.

Зара с уважением кивнула. Музыка, которой здесь заправлял диджей по прозвищу Summa cum laude – «С высшим отличием», нарастала до почти невыносимой громкости. Объявили как раз какой-то техносаунд, и, когда Зара собралась было отойти от стойки, Нуби к ней наклонилась, коснулась рукой ее головы, губами приблизилась к уху и не то прошептала, не то крикнула:

– У тебя что-то случилось?

Зара была поражена. Значит, по ней это видно. Знаками она попросила Нуби выйти вместе с нею, они вместе отбились от атаки двух молодых людей, вызывавших обеих на танцпол, а на улице, где толпились курящие, присели на ограду. Нуби угостила Зару сигаретой, и та пересказала ей события сегодняшнего дня в сокращении, и предысторию тоже.

Нуби, от души посмеявшись ее дерзости, спросила, зачем было фотографировать куклу.

Вместо ответа Зара вытащила из сумки мобильник, открыла галерею и показала ей фотографию.

Нуби только присвистнула сквозь зубы. Часто она слышала, что такое и здесь бывает, но никогда не видела, к своему счастью.

Вот поэтому они и стояли теперь перед многоквартирным домом в предместье, Нуби открыла входную дверь своим ключом, быстро постучала в незапертую дверь квартиры на первом этаже и вошла туда вместе с Зарой.

Вчера она говорила, что отец – тут он рабочий на кладбище, а в Нигерии считался знахарем – разбирается в таких вещах, надо показать ему фотографию, а уж он объяснит что к чему.

Квартира выглядела совсем не так, как Зара себе представляла. Ничего пестрого, на вешалке самые обычные пальто и куртки, ни тебе шкур или охотничьих копий на стене, даже наоборот – постер с изображением виадука Ландвассер на Ретийской железной дороге, а из кухни вышла, окутанная восхитительными ароматами духовки, полная женщина в синем с белым полосатом фартуке, представилась как Аманда, мать Нуби, сообщила, что она как раз испекла печенье и «чин-чин», предложила Заре чаю, или лучше потом, ведь Джо в своей комнате, и он ее ждет. Нуби помогла: Джо – это отец.

Зара ответила, что с удовольствием выпьет чаю потом, а сначала лучше поговорит с Джо. Нуби постучалась в дверь рядом с кухней, приоткрыла и выкрикнула имя Зары. Мягко подтолкнула ее внутрь, а сама осталась снаружи и снова закрыла дверь.

Зара не поверила своим глазам и испугалась.

Комната оказалась совершенно пустой, здесь не было ни одного предмета мебели, ни одной картинки, а на паркетном полу сидел, скрестив ноги, человек в шортах – с голыми ногами, с обнаженным торсом. Сидел к ней задом и, не оборачиваясь, приказал:

– Come here.

Зара неуверенно обогнула его, опустилась напротив него на колени.

– Hello, I`m Sarah ^[27].

Человек кивнул.

В правой руке изогнутая деревянная палочка с резным узором, голова повязана тонкой кожаной лентой.

– Whom are you worried about? – задал он вопрос.

– About my mother, – ответила Зара.

– Why?

– My mother has an enemy. I was in his house. I saw this ^[28].

И она вытащила фотографию куклы, которую предварительно распечатала, показала. Джо взял ее в руки, долго разглядывал. Затем спросил:

– A picture of your mother? ^[29]

Об этом Зара не подумала. Но тут же сообразила, что у нее с собой мобильный телефон. Открыла меню, нашла среди фотографий ту, что снимала в день ее рождения на Фирвальдштетском озере, они тогда на палубе щелкали друг друга под швейцарским флагом. С помощью зума Зара еще немного увеличила портрет Изабеллы и протянула аппарат знахарю.

Джо посмотрел на портрет и на куклу, потом положил мобильник и фотографию перед собой на пол, оставив между ними небольшое расстояние, потом вытащил из кармана сахарницу с дозатором, полную обычного песка, и на обоих изображениях песком нарисовал круг. Далее он наклонился и держал голову так, будто прислушивается к картинкам, сначала к Изабелле, затем к кукле. И при этом прерывисто дышал, как будто даже стонал.

Заре все больше становилось не по себе. «Что я здесь делаю, – думала она, – что это еще за колдун?»

Прошло довольно много времени, и наконец Джо выпрямился, мокрый от пота. Положил палочку между портретами, долго ждал, а потом сказал, что за маму ей бояться не следует:

– Don't worry about your mother.

– Sure? – переспросила Зара, испытывая явное облегчение.

– Yes, – подтвердил Джо, но добавил: – It`s against somebody else.

Зара опять испугалась и почти беззвучно проговорила:

– Against whom?

– I don`t know ^[30].

Он тоже не знал против кого.

До сих пор Заре казалось, будто он смотрит сквозь нее в неведомую даль, но тут он устремил взгляд прямо и повторил ей:

– I don`t know. – И чуть погодя добавил: – But it`s dangerous ^[31].

Опасно, значит. Так она и думала.