Официантка - Елена Нестерина Страница 24

— Ребята, простите, но меня ждут. Догуляете тут вдвоем? А я поеду.

Очередь тем временем потеснила их, люди входили и рассаживались по местам. И всем троим пришлось выйти из очереди.

— Очень срочно? — тревожно спросила Карина.

— Срочно, но ничего страшного не случилось. — По лицу Марины было видно, что мыслями она уже где-то далеко.

— Давай, я тебя отвезу, — предложил Валера.

— Нет, что ты, — махнула рукой Марина, — мне очень далеко. Я сейчас сама машину поймаю.

— Далеко? — удивилась Карина. — Куда?

— За город. Все нормально, не волнуйся. Вечером позвоню.

— И я тебе позвоню! — спешно проговорила Карина. — Счастливо!

И Марина убежала, махнув сумочкой на прощанье.

В этот момент Карина вовсе не могла волноваться за сестру. Ей казалось, что раз она сейчас с Валерой, то он обязательно что-нибудь придумает, он спасет, если понадобится, её беспокойную Марину. Да и его взгляд выражал примерно то же самое. И думать о том, что она ошибается, несколько переоценивает ситуацию и считает Валеру лучше, чем он есть на самом деле, Карина не желала.

С веселой Кариной Валера обошел весь парк. Они покатались на каруселях, не пропустили ни одного аттракциона, Карина проехалась даже на какой-то совсем уж детской дрезине — своей любимой. Только простецких лодочек во всем парке они так и не нашли.

— Ничего, — успокоил Карину Валера, — в следующий раз давай с тобой поедем в Измайловский парк, там точно лодочки есть.

— Давай! — просто согласилась Карина.

Теперь она была совершенно счастлива — точно так же, как и её сестра Марина, когда чувствовала себя королевой праздника. Марина тоже вела себя как ребенок, но только — королевский. Карина же была просто детским ребенком — и от этого улыбка счастья не сходила с Валериного лица.

Карина обожала есть на улице. Они ели мороженое, шаурму, словом все, мимо чего проходили и на что падал озорной глаз Карины.

Валера смотрел на Карину и понимал, что жизнь — это радость. Радость, которая, как Каринино настроение, может сменяться на легкую грусть и печаль.

…Вечер затухал, медленно раскрашивая небо над весенней Москвой слоями красок заходящего солнца. Валера и Карина сидели на неуклонно набирающем высоту колесе обозрения. Постепенно картина парка менялась на картину деревьев, а затем и общего вида Москвы. Холодный блеск реки, набережная, дома и стройка, но вот это постепенно остается внизу. Вот уже колесо обозрения будет проходить свой самый верхний участок.

«Она думает о Марине, — промелькнула у Валеры мысль. — Или чувствует, что чувствует она… Бедная девочка».

Ему было и грустно, и приятно одновременно. Он не мог и не хотел любить двоих. Но не мог не понять того, что Марина всегда будет незримо присутствовать с ними.

— Дай мне сигарету, — неожиданно попросила Карина.

За время пребывания в парке Валера с удовольствием наблюдал, что в отличие от сестры Карина не курит. Он вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой. Карина курила привычно, сосредоточенно, уйдя в себя, и когда до фильтра осталось совсем чуть-чуть, расслабилась, посмотрела вниз и затем на Валеру.

— Чудные мы все-таки. Ты прости, ладно? — сказала она, закашлялась и сморщилась. — Ой, фу, сигарета противная какая… Там где-то леденцы были, можно, я заем?

Валера вытащил из кармана пачку леденцов, протянул Карине. Хотелось уберечь её от страданий и переживаний, чтобы видеть Карину веселой, спокойной и счастливой. Что для этого надо было сделать? Как поступить? Валера взял Карину за руку и больше не отпускал.

Когда колесо обозрения опустило их вниз, было уже совсем темно, воздух стал ощутимо прохладнее. Почти не разговаривая, Карина и Валера вышли из парка и направились к машине.

— Ты устала? — спросил Валера у Карины, которая устраивалась на сиденье, как в гнездышке.

— Немножко, — вздохнула она, хотя было видно, что устала сильно. Давно Карине не выпадало столько веселья.

Валера подвез её к дому.

— Давай прощаться. — Карина взяла Валеру за руку, такую родную и милую, как ей казалось.

— Ты позвонишь мне?

— Да.

— Ты ещё приедешь? — Карина не могла отпустить его, и от этого ей стало даже неловко.

— Да я бы вообще от тебя не уезжал! — Валера смутился: за всю свою жизнь он никогда ничего похожего ни одной девушке не говорил.

Карина готова была заплакать. Она вздохнула, пытаясь проглотить слезы, и тряхнула головой.

— Правда не уезжал бы! Так и жил бы около твоего дома!

— В машине?

— Да хоть где, — улыбнулся Валера. — Только чтоб тебя видеть.

— Так давай будем в машине жить! — улыбнулась Карина. — Еды принесем и будем сидеть. Смотри, здорово, музыка есть, и радио. Хочешь, ставишь машину в центре, прямо около ГУМа, и получается, что мы сегодня в центре живем. А завтра переезжаем, например, в Крылатское, или к нам, прямо напротив «Зеркала» становимся! Ой, я какую-то ерунду опять говорю, ты не слушай.

— Карина, приезжай завтра ко мне в гости, — вдруг серьезно попросил Валера.

— В гости?

— Да. К родителям — отцу, матери. Тебе у нас понравится. И мои все рады будут.

— Да они же меня совсем не знают… — прижала к подбородку ладошки Карина.

— Вот и узнают. А, Карин, хочешь? Я за тобой заеду. Не рано, конечно. Ты выспись. Ну что? Я буду так рад.

Они могли бы разговаривать так бесконечно. Но обещанный звонок Марины не давал Карине покоя. И она быстро вбежала на свой пятый этаж, надеясь, что тетя ещё не спит и слышала, как звонит телефон.

Однако позвонила Марина только поздно ночью.

— Было плохо, да, я чуть не разбилась, но все нормально. Завтра приеду, расскажу, — несся Карине в трубку все такой же веселый и уверенный Маринин голос.

И в эту ночь Карина снова спала одна, даже мишку Марининого к себе не взяла. Веселые мысли подарили ей счастливые сны. И если бы её кто-то видел, то обязательно подтвердил бы, что Карина улыбалась во сне всю ночь.