Дневная книга (сборник) - Милорад Павич Страница 24

После этого Алекса прилепляет усики и выходит. На фотографии, которая лежит у него в кармане сегодня, изображена женщина в лучшие годы жизни, с неотразимой улыбкой. Эта улыбка пробивает дырочки на щеках и проскальзывает в кольца серег. Ее имя Ливия Хехт, а рабочее место – на восемнадцатом этаже банка «Plusquam city». Она председатель совета директоров этого учреждения.

К зданию банка ее привозит «мерседес», и, прежде чем она влетает в холл своего финансового храма, Алексе удается отметить несколько деталей ее внешности. Улыбка леди Хехт прерывается, не достигнув полного воплощения, словно откушенная, ее остаток остается на ее лице, как вспоротая рыба. Глаза леди Хехт, цвета фиалки, приказывают без слов: «следуйте за моим взглядом» и переводят ее немецкое лицо на французский, а в ее духах «Poison» содержится примесь какого-то другого запаха, который не позволяет «Poison» выразить себя в чистом виде. Алексе пришлось бегом последовать за ней в холл, который походит на вывернутый наизнанку корпус огромного судна, и еще раз за спиной леди Хехт вдохнуть ее ароматный след, чтобы понять, в чем дело. Теперь он знает. К дамскому запаху этой леди примешан запах какого-то джентльмена. Запах довольно банальный – «Dolce&Gabbana».

Итак, поверх своих духов «Poison» леди Хехт носит мужской аромат «Dolce&Gabbana». Следовательно, сейчас нужно найти владельца этого второго запаха.

День за днем уходит у Алексы Клозевица на поиски в холле и на разных этажах банка «Plusquam city». В одной из очередей перед окошечком кассы он натыкается на пахучий след «Dolce& Gabbana», но им отмечена какая-то пожилая дама, которая в то утро по ошибке взяла флакон мужа вместо своего. В следующий раз запах «Dolce&Gabbana» окутывает Алексу Клозевица в лифте, но исходит он от некоего старого господина, который дышит с сипением, похожим на блеяние. Наконец Алекса попадает в отдел сейфов. Здесь, разговаривая со служащей, он обнаруживает в соседнем помещении зеленоглазого красавца с резиновым взглядом, это шеф особого отдела, где находятся сейфы высокой степени надежности. Алексу охватывает соблазн наброситься на него, но он вовремя берет себя в руки, почувствовав, что красавец, чье имя – Морис Эрланген – написано на табличке возле входа, пользуется ароматом «Dolce&Gabbana». Через стеклянную дверь видно, что в рабочем помещении господина Эрлангена трудится и его помощница, мулатка с египетским затылком, которого можно добиться, если, ложась спать, класть под шею вместо подушки металлический полумесяц.

В этот момент звонит телефон и служащая передает господину Эрлангену просьбу прибыть на этаж леди Хехт. С ним хотят проконсультироваться.

Зеленоглазый господин выходит из своего кабинета и быстрым шагом проходит мимо Алексы. Эрланген настоящий красавец с головой мраморной женской статуи на мускулистом теле. «Dolce&Gabbana» на коже господина, чье имя стоит на табличке, струится за ним божественной волной и вводит Алексу Клозевица в полубессознательное состояние. Но в этом запахе присутствует и что-то еще. Дело в том, что господин Эрланген в своем мужском аромате носит какой-то другой аромат, женский. Алекса с изумлением понимает, что это не «Poison» леди Хехт, которая пригласила господина Эрлангена в свой кабинет «на консультацию» и которая носит его запах поверх собственного. От господина советника, отвечающего за сейфы повышенной надежности, пахнет духами «Dune», то есть запахом какой-то другой женщины.

Алекса Клозевиц выходит, потирая руки. Операция с запахами дала математически точный результат. Леди Хехт проявляет великолепный вкус при выборе любовника. А у господина Эрлангена любовниц больше чем одна. Кроме леди Хехт с ее духами «Poison» есть еще кто-то, кто пользуется духами «Dune».

Перед банком Алекса Клозевиц поднимается на открытый верхний этаж городского автобуса и садится. Подносит к глазам свою руку и впивается взглядом в мизинец. Он сосредоточенно представляет себе боль при отрезании этого пальца. Когда воображаемая боль становится достаточно сильной, он начинает ее перемещать. Перебрасывает боль с мизинца на ухо, потом на колено, на левый глаз, сжимает ее на языке и наконец со всей силой выплевывает ее с языка на улицу, как жевательную резинку.

Потом с облегчением принимается напевать арию из оперы Мусоргского «Борис Годунов».