Мастер сглаза - Андрей Жвалевский Страница 24

— Об обвинении речи пока не идёт…

— Так я пошёл?! — с дурашливой миной я приподнялся на стуле.

— Не спешите, Андрей Валентинович, — наконец подал скучающий голос подполковник. — В настоящее время мы рассматриваем вас как свидетеля по делу государственной важности. Свидетель вы настолько ценный, что государство не может рисковать вашей жизнью и здоровьем. Есть специальное прокурорское определение, по которому нам поручено вас охранять.

Моя обычно склонная к склерозу память неожиданно выдала яркое и отчётливое воспоминание: кабак, джин с медикаментозным привкусом и фраза случайного собутыльника: «Меня зовут Николай Николаевич. Я буду охранять вас». Я невольно улыбнулся.

Сергей Сергеевич цепко глянул мне в глаза:

— Могу я полюбопытствовать, чем так вас рассмешил?

— Да так, уж больно вы похожи с Николаем Николаевичем. Даже зовут вас похоже. Сергей Сергеевич — Николай Николаевич.

— О, да вы склонны к анализу? Обычно люди вашего… ваших способностей не любят анализировать ситуацию.

Я сразу насторожился. До сих пор о своих способностях я разговаривал всего с тремя людьми в мире. Да и то без особого удовольствия. Поэтому я внутренне напрягся и решил, пока суд да дело, помалкивать в тряпочку.

— Ну же, Андрей Валентинович! — тонко улыбаясь, не в меру проницательный подполковник внимательно глядел мне в глаза. — Вас ведь просто распирает от любопытства! А ведь я могу заинтриговать вас ещё больше. Наше с Николаем Николаевичем сходство куда серьёзнее, чем вам кажется.

Я отвёл взгляд от светлых глаз подполковника и внимательно начал изучать деревянный стол притихшего следователя. Попутно я пытался вспомнить, какого цвета глаза у Николаича. Карие, что ли?

— Ну, раз вы предпочитаете анализ как метод познания, давайте продолжим экзерсисы. Предположим, что я — действительно аналогия Николая Николаевича. Вы ведь самостоятельно пришли к этому выводу? Я могу только поздравить вас с гениальной догадкой. Итак, повторюсь: я — подобие вашего Николая Николаевича. Попробуем следовать далее методом неполной индукции. Метод, безусловно, ограниченного применения, но в данном случае достаточный. Следуя неполной индукции, мы можем прийти к выводу, что в моём распоряжении есть и аналог, скажем, Гарри Семёновича. Стало быть, все необходимые сведения я из вас и так смогу добыть. Кроме, разумеется, заблокированной части. Вы следите за мыслью?

Я машинально кивнул. В конце концов, в том, чтобы следить за мыслью подполковника КГБ, никакого криминала нет.

— Отлично, — обрадовался Сергей Сергеевич и проделал устаревший жест, известный по художественной литературе как «потирание ладоней». — Но ваша закодированная информация меня не интересует хотя бы потому, что я ею и так обладаю. Я ведь — копия Николая Николаича, вы помните? И тем не менее, я веду с вами обстоятельную беседу, не пытаясь запугивать и вообще оказывать форсированное психологическое воздействие. Вывод?

Я заинтересованно смотрел на подполковника. Похоже, тот сильно преувеличивал мои аналитические способности.

— А вывод такой, — продолжал рыцарь плаща и кинжала, — что вы мне нужны вовсе не ради информации. А для чего?

Я только пожал плечами. Если нравится человеку играть в доброго учителя при тупом ученике, пусть играет. Помогать ему в этом я не собираюсь.

— Разумеется, ради сотрудничества! — радостно воскликнул Сергей Сергеевич, как будто мы действительно родили эту мысль в результате длительного конструктивного обсуждения.

— В смысле стучать? — поинтересовался я.

— Вы умны, но невнимательны, — вздохнул подполковник. — Только что мы с вами пришли к выводу, что в качестве источника информации вы меня никоим образом не интересуете. И вот, на тебе — «стучать»! Речь идёт о сотрудничестве более деловом и полезном для общества. Крайне полезном.

Я снова хихикнул, припоминая, как мною собирались тушить вулканы и ликвидировать преступность. Всё-таки они очень похожи: Николай Николаевич и Сергей Сергеевич. В смысле глобальности замыслов.

— Ладно, давайте попроще. И подоступнее, — подполковник мастерски превратился в маленького Дзержинского. Всё, что положено, было в нём горячим, а всё остальное — холодным. Он повернулся к совсем заскучавшему следователю и коротко кивнул головой.

— По нашим сведениям, — тут же включился следователь, — вы поддерживаете тесные дружеские отношения с Николаем Николаевичем Романовым, Гарри Семёновичем Гасаевым и Марией Анатольевной Михайловой…

— Кстати, — снова вмешался неугомонный Сергей Сергеевич, — а имя Ползунов Геннадий ничего вам не говорит?

Я абсолютно честно развёл руками.

— У нас нет оснований подозревать указанных лиц в преступной деятельности, однако, по странному стечению обстоятельств, указанные лица слишком часто оказываются в поле зрения правоохранительных органов. Неким трудно объяснимым образом…

— Трудно объяснимым с точки зрения тривиального здравого смысла, — снова встрял подполковник. — Но мы-то с вами понимаем, что все вполне объяснимо.

Похоже, Сергей Сергеевич всеми силами демонстрировал, что никакого допроса на самом деле нет, а есть просто задушевная беседа умных людей, перед которыми стоит сложная проблема.

— Если изложить простыми словами всё, что собирался сообщить вам уважаемый Виктор Анатольевич, картина получается следующая. Периодически следственные органы натыкаются на разного рода странные и мистические происшествия, которые они с готовностью сплавляют моему подразделению. В основном это катаклизмы: самовозгорания негорючих материалов, таинственные самоубийства, необъяснимые поломки высоконадёжного оборудования. Бывают и обратные случаи. Два года назад во время испытательных полётов нового истребителя выяснилось, что по чьей-то преступной халатности горючего в баке практически нет. Самолёт находился над густонаселённой территорией, в получасе лету до посадочной полосы, а топлива уже — все, — Сергей Сергеевич проделал театральный жест, означающий отсутствие топлива в баках истребителя. — Пилот отказался катапультироваться, надеялся дотянуть до безлюдной местности. А дотянул до аэродрома. На пустых баках. Вы себе представляете, сколько керосина нужно современному истребителю для 30 минут полёта?

Подполковник остановился и внимательно посмотрел на мою реакцию. Я ошалело мотал головой. Теоретически это, наверное, возможно, но на самом деле… Держать полчаса в воздухе здоровенный самолёт? Как говорит Николаич, в рамках существующей реальности… Это тебе не Шумахер с Кулхардом. Нет, я бы, пожалуй, не взялся.

Сергей Сергеевич, похоже, без труда прочитал все мои рассуждения прямо по физиономии.

— В тот раз это было наших рук дело. Из-за этого чертового истребителя мой отдел потерял единственного сильного… как это называет Николаич?

— Мастер сглаза, — брякнул я и чуть не откусил себе язык.

— Вот-вот, мастера сглаза, — подполковник милостиво сделал вид, что не заметил моей оплошности. — Собственно, о сотрудничестве такого рода речь и идёт.