Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга - Наташа Маркович Страница 24

Вообще-то, придумывать растяжки — крайне увлекательное занятие.

— Итак, какая у нас Света?

— Робкая, тихая, зажатая, неуверенная, неженственная, несексуальная, — перечисляют игроки, — тихушница.

— Точно. Света пойдет сегодня в один очень популярный клуб, — продолжает Антон.

— И-и? — смеется Светка. Ей уже страшно. Она сроду в клубы не ходит, а ей еще даже само задание не сказали.

— Подойдет к администрации… найдет арт-директора…

— Ну?

— И пройдет там кастинг по трудоустройству на должность стриптизерши.

— Ой! — Света закрывает лицо руками. Остальные вопят от восторга, топают ногами, хлопают в ладоши.

— Красиво оденешься, потом красиво разденешься, станцуешь. Можно не до конца раздеваться, — милостиво разрешает Антон.

— Вы с ума сошли?!

— Да ладно тебе, ты будешь довольна.

— Это невозможно!

— Ага. Посмотри на Симулю. Как ты думаешь, для нее это невозможно?

— Пф, — фыркает сексуальная и свободная Сима. — Я только зайду в двери, меня уже примут на роль солистки.

— Правильно, Симочка, поэтому у тебя будет совсем другая растяжечка.

Остальным растяжки придумываем все вместе.

— Сексуальная, красивая, нахальная, самоуверенная и блестящая Симка идет тренироваться в тихой нежности, скромности и бедности. То есть одевает невзрачные, не обтягивающие и не подчеркивающие фигуру шмотки, смывает косметику, делает из волос глупый хвостик и идет торговать в подземный переход тюльпанами. И не орет там: «Тюльпаны, кому тюльпаны!» — а робко предлагает тому, кто сам заинтересуется. Норма — минимум пятьдесят проданных тюльпанов.

С тюльпанами вопросов у нее не возникает, а по поводу одежды она ехидно интересуется, где такую берут.

— У Светы, — отрезает Антон.

Очень добрый, тихий, невзрачный, неуверенный, трусливый и мешковато одетый Миша идет в салон «Порше», «Феррари» или «Лексус» и гнет там пальцы до тех пор, пока ему радостно и уважительно не расскажут все о самой последней модели и не сделают тест-драйв.

Высокомерная в своей утонченности, холеная, самовлюбленная Сонечка-Барби живет целый день жизнью бомжа — грязного, вонючего, собирающего бутылки.

— Чтобы знать всю правду жизни, — уточняет Настя. — Заодно денег заработаешь. Сдашь бутылки.

Анжела ухаживает за больными малышами. Идея принадлежит мне. Я даю ей адрес больницы-интерната для детей-инвалидов, которой помогали деньгами и лекарствами три Игры подряд. Я была там: влюбленные в свое дело энтузиасты — доктора и воспитатели, веселые детишки, бегающие и ковыляющие по коридорам, — все не так, как пишут в газетах. Я надеюсь, что ее сердечко оттает, там все очень трогательно и с любовью, несмотря на объективную беду в жизни детей.

Вообще, иногда, чтобы перестать манипулировать своими страданиями, достаточно посмотреть на того, кому природа дала значительно меньше, чем тебе.

Игроки уже вошли во вкус, придумывая все новые способы трансформации своего сознания. Все шумят, спорят и хохочут.

После того как растяжки придуманы каждому, они договариваются о том, что держат друг с другом связь, поддерживают, обращаются за помощью.

Воскресенье также в их распоряжении.

Напоследок я прошу их замечать свои внутренние разговоры. Это значит, прежде чем войти к директору больницы, к арт-директору стриптиз-клуба, к больному в палату, нужно остановиться на секунду и заметить все вопли своего сознания. Все эти «А-а, ты сошел с ума! На фига тебе это надо!», «Ты будешь выглядеть как шлюха!», «Что подумают обо мне люди?!», «А вдруг меня пошлют и я опять буду неудачником?!» и прочий бред.

Я напоминаю о том, чтобы они не рассказывали никому о том, что это задание, сделали все безопасно и экологично для себя и окружающих. Все радостно удирают.

Чуть позже я в качестве сюрприза раздаю растяжки негодующим и пытающимся сопротивляться капитанам и отваливаю в Испанию. В маленький городок Виллена. К Артему.