Эмигрантка в стране магазинов - Диана Луч Страница 24

Коснувшись ногами земли, мы облегченно вздохнули, однако не тут-то было, поскольку нашему взору открылась бесконечная снежная долина с крутыми косогорами, а ноги тут же увязли по колено в снегу. Взглянув на свои хлипкие зимние сапожки на тонких подошвах, мы с журналистками удрученно вздохнули, но тем не менее решили приступить к выполнению стоявшей перед нами задачи, а для этого перво-наперво принялись изучать схему горнолыжного стадиона. Вскоре выяснилось, что все его основные инфраструктуры: информационное бюро, кафе, ресторан, здание для хранения лыжного снаряжения, сноупарк, трамплины, начало горнолыжных трасс и др. – находились от нас приблизительно в шестистах метрах. Однако преодоление этого расстояния в зимних сапожках на тонкой подошве могло закончиться для нас отморожением обеих ног, как это было в годы Второй мировой войны с прославленным героем летчиком А. П. Мересьевым. Разумеется, самое удобное – передвигаться по снегу на лыжах, поэтому, не теряя времени, я обратилась в расположенный рядом с подъемниками пункт по прокату лыжного снаряжения с просьбой выдать нам под расписку три пары лыж, учитывая, что нам с журналистками каких-нибудь пары часов вполне хватило бы для фоторепортажа о стадионе. Однако лыж нам в прокате не дали, образно выражаясь, послав нас куда подальше. Обе журналистки слегка пригорюнились, однако самая решительная из них, Оля, вдруг ткнула пальцем в жирную точку на карте стадиона, расположенную между подъемниками и остальными зданиями, и спросила меня: «А это что?» Я прочла: «Езда на собачьих упряжках». – «Так, может, мы на собаках как-нибудь до всего остального докатимся?» И если на аренду лыж денег у нас явно не хватало, то на собачью упряжку, кто знает… может, и наскребли бы по сусекам. В общем, мы решили дотуда как-нибудь добраться, и в конечном итоге, у нас это получилось. Расстояние до пункта езды на собаках было сравнительно небольшим, метров сто пятьдесят, но чего нам стоило его преодолеть, утопая то по колено, то по пояс в снегу… Короче говоря, зрелище это было не для слабонервных. Не знаю, существует ли где-нибудь такой вид спорта, как ковыряние в снегу, но даже если это и так, то, уважаемые читатели, прошу вас: никогда его не практикуйте, потому что кроме физического и морального страдания, вкупе с переохлаждением и запредельной усталостью, никаких других ощущений это вам не доставит.

В итоге мы добрались до проката собачьих упряжек, и при виде собак, которые, вроде бы, по породе, должны быть лайками, очень сильно удивились их внешнему виду. Самая большая из них, ростом полметра в холке, весила килограммов пятнадцать как максимум. Эти тощие и угрюмые псины напоминали собой волков из документальных фильмов, снятых по заказу Гринписа, из серии: «Дикие животные на грани вымирания!» По правде говоря, казалось, единственное, что они смогли бы на санях куда-нибудь довезти, так это домашнюю кошку либо другое животное аналогичной комплекции. И поскольку собачьи упряжки совершали круговую траекторию, а нам нужно было добраться до противоположной части стадиона, то на всякий случай мы предупредили владельца лаек, что спрыгнем с саней ровно на середине круга, а собаки добегут до финиша уже без нас, в то время как мы сами как-нибудь доберемся по снегу до цели своей экскурсии. Было заметно, что хозяину четвероногих транспортных средств это сообщение пришлось по душе. Узнав о том, что собаки на полпути останутся без пассажиров, он сразу обмяк и заулыбался, но тем не менее цены за проезд не снизил. К слову, выражение его лица менялось с оптимистического на пессимистическое в зависимости от весовой категории тех, кого он сажал в собачьи сани. Больше всего ему нравилось катать на своих собаках детей и подростков. Однако взрослых, и особенно крупногабаритных, он сходу пытался заинтересовать каким-нибудь другим стадионным мероприятием, несмотря на то, что на табличке, оповещавшей о езде на собачьих упряжках, было черным по белому написано, что данный вид зимнего развлечения предназначался для людей любой возрастной и весовой категории. В общем, было непонятно: то ли владельцу лаек не хотелось кормить своих подопечных полноценной пищей, то ли ему просто-напросто нравилось всех куда-нибудь посылать. Расплатившись с ним, мы с журналистками взгромоздились на собачьи упряжки и поехали в сторону леса. Как того и следовало ожидать, наша езда напоминала передвижение верхом на черепахах, а не на собаках, так как последние еле-еле передвигали своими тощими лапами. В какой-то момент, стоя на санях, от внезапно начавшейся зевоты я прикрыла глаза и чуть было не задремала, как вдруг услышала Олин крик: «Все, приехали! Вон там с левой стороны вижу какие-то здания. Девчонки, давайте, спрыгивайте с саней!» И мы опять плюхнулись в снег, который, кстати сказать, оказался довольно жестким по сравнению с тем, что находился у кресельных подъемников. В связи с этим нам пришлось модифицировать способ передвижения, заменив ковыряние в снегу на плавание брассом по необъятным снежным просторам, что представляло собой скольжение на животе по затвердевшей снежной корке с опорой на руки, которые мы сначала выбрасывали вперед, а потом подтягивали к ним все тело, и так до одурения. Умоляю вас, уважаемые читатели, никогда не пытайтесь этого делать, если не хотите замучиться и к тому же опозориться.

Когда же мы все-таки «доплыли» до главных инфраструктур стадиона, то перво-наперво отправились в кафе, а там чего только не выпили для восстановления кровообращения в замерзших конечностях: и чая, и кофе, и каких-то горячительных алкогольных напитков вроде виски, рома и ликера. После этого раскрасневшиеся и повеселевшие журналистки отправились фотографировать виды горнолыжного стадиона, а я пошла в ближайшее информационное бюро, чтобы оттуда связаться по рации со своей начальницей и попросить у нее необходимое нам лыжное снаряжение. Но и здесь меня ожидала неудача. Широко улыбавшаяся всем горнолыжникам служащая информационного бюро не только не захотела выдать нам имеющиеся у нее лыжи, но и напрочь отказалась связаться по рации с начальницей бухгалтерского отдела. К несчастью, дозвониться по мобильному телефону к ней я не могла, поскольку на высоте горнолыжного стадиона не было мобильной связи. В итоге, дорогу назад, до кресельных подъемников, нам пришлось проделать тем же самым путем, но уже в обратном порядке, преодолев первую его часть, гребя брассом по необъятным снежным просторам, а вторую – методом ковыряния в снегу.

Уже на следующий день, увидев меня в офисе, начальница бухгалтерского отдела мимоходом поинтересовалась, извлекла ли я лично для себя важный жизненный опыт из проделанной с журналистками экскурсии по горнолыжному стадиону. «Да, конечно, – ответила я, припоминая подробности вчерашней экскурсии, а про себя подумала: – Да уж… Теперь я, как тот солдат из русской народной сказки, умею сварить вкусный борщ из топора». Хотя по существу так и получилось: все мы втроем, не имея абсолютно никакого представления о горнолыжном стадионе и пользуясь чукотско-партизанскими методами передвижения по снегу, тем не менее сумели добраться до его главных инфраструктур, а журналистки еще и умудрились сделать о нем вполне приличный фоторепортаж.

* * *

Что же касается практичности европейцев, то очень часто мы, россияне, обожаем вменять себе в вину эдакую, присущую только нам, безалаберность. Сами себя ругаем: ну до чего же мы докатились! Всю Сибирь загрязнили радиоактивными отходами, которые нам умные люди десятилетиями переправляли из других стран. Хотя, конечно, мы их, иностранцев, прекрасно понимаем: ну кто же захочет иметь под окнами своего дома большую помойку, да еще настолько опасную для здоровья? Поэтому даже в некотором смысле их оправдываем. У нас ведь вон сколько лесов! А у них-то деревьев – кот наплакал, и если к тому же все отходы оставлять у себя, то чем тогда бедным европейцам дышать? Ведь без кислорода, как известно, выживают только микробы, да и то не все. Или приведу в качестве примера другую ситуацию, типичную для жителей крупных российских городов. От зарплаты осталось три гроша, а тут, нате вам, на пороге – троюродные родственники из Псковской области, которые всей семьей, в шесть человек, наконец-таки решили познакомиться с культурными достопримечательностями вашего города. А заявившись без предупреждения, как снег на голову, там же, прямо с порога, при виде вашего огорченного лица, предпринимают попытку вас успокоить: «Да мы к тебе ненадолго, токо на месяцок». И тогда становится очевидно, что в течение этого времени вам придется расстаться не только со своими деньгами (это еще ничего, их можно будет у кого-нибудь занять и как-нибудь до следующей получки перебиться), но и со всеми причитающимися по закону выходными. А сказать вам, что сделал бы в подобной ситуации европеец? Он бы радушно предложил всей толпе родственников пройти к себе в квартиру, напоил бы их с дороги чаем без конфет и печенья, хотя, может быть, с сахаром, и вежливо разъяснил, где и в каком отеле им выгоднее всего разместиться на время своего визита. А напоследок добавил бы, что, если у него появится свободное время, то до отъезда он еще раз где-нибудь за чашечкой кофе с ними пересечется.