Потомки - Кауи Харт Хеммингс Страница 24

Я пытаюсь дать Алекс время, чтобы она сама извинилась за свое поведение. Мы сидим на кухне. Алекс пьет колу и ест хлопья, которые чем-то напоминают крупный кроличий помет.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами и, не переставая жевать, подносит миску с хлопьями ко рту.

— Мама разрешает тебе пить содовую за завтраком?

— Она не видела, как я завтракаю.

— Где Скотти? — спрашиваю я.

Алекс опять пожимает плечами.

— Ну что ж, рад тебя видеть, Алекс. Добро пожаловать домой.

Она приветственно машет ложкой, затем встает и ставит пустую миску в раковину.

— Положи в посудомойку, — говорю я.

Алекс, ни слова не говоря, выходит из кухни, а я беру ее миску, споласкиваю в раковине и ставлю в посудомоечную машину. Алекс возвращается, разговаривая с кем-то по мобильнику. У нее в руках солнцезащитные очки, книга, полотенце и бутылка колы.

— Алекс, — говорю я, — нам нужно поговорить.

— Я иду в бассейн, — отвечает она.

— Отлично, в таком случае я иду с тобой.

— Давай.

Она спрыгивает в воду и несколько раз окунается, затем изящным движением отбрасывает мокрые волосы. Я прыгаю в воду рядом с ней, стараясь поднять фонтан брызг, и Алекс с отвращением смотрит на воду. Вода в бассейне холодная, солнце закрыто облаками. Я плыву среди качающихся на поверхности манговых листьев и коричневых трупиков термитов.

— К нам приедет Сид, — сообщает Алекс.

— Кто это?

— Мой друг. Я вас познакомлю. Я ему только что звонила и попросила приехать.

— Что за друг? Из твоего интерната?

— Нет, он здесь живет. Мы учились в одном классе, когда я ходила в школу на Пунахау. Я его сто лет знаю.

— Вот как? Ну хорошо.

— У него кое-какие проблемы. Думаю, он у нас задержится, потому что, когда начнется вся эта канитель, он будет мне нужен.

— Ладно, — говорю я. — Похоже, ты уже все продумала. Где он живет?

— В Кайлуа.

— А с его родителями ты меня познакомишь?

— Нет, — отвечает Алекс, глядя мне в глаза.

— С нетерпением жду встречи с твоим старым другом, — говорю я.

Мы слышим, как распахивается дверь, ведущая к бассейну. По мощенному кирпичом патио бежит Скотти в черном пеньюаре. На худеньком тельце пятна белого крема. Скотти вскидывает фотоаппарат и фотографирует Алекс.

— Ты что, охренела? — кричит та. — Немедленно снимай мою одежду!

— Не кричи на нее!

— А какого хрена она нацепила мой пеньюар?

— Ну и что, Алекс? Что в этом страшного? — Я смотрю на Скотти: зрелище и в самом деле страшноватое. Пеньюар висит на ней как на вешалке. — Скотти, иди переоденься. У тебя же есть свой купальник.

— Зачем?

— Скотти, я что сказал!

Она показывает мне средний палец — по всем правилам, как я ее учил, — и убегает.

— А ты делаешь успехи в воспитании, — замечает Алекс.

— Речь не о моих успехах и не о Скотти и твоем пеньюаре, а о тебе. Чем ты занимаешься в своей школе? Вместо того чтобы учиться уму-разуму, учишься напиваться?

— Да что в этом такого, папа? Уму-разуму я научилась давно, только вы, предки, этого почему-то не замечаете. Никто мне доброго слова не сказал — какая я молодец, как я справляюсь со всеми своими проблемами, как здорово я сыграла в том идиотском спектакле, который ни один из вас не удосужился приехать посмотреть! И что с того, что я умудрилась набраться именно в ту ночь, когда тебе вздумалось приехать? Что с того?

— Перестань, — говорю я. — Возьми себя в руки, успокойся.

— Открой глаза, папа! — говорит Алекс.

— В каком смысле?

— В таком, что ты ни черта не видишь и не знаешь.

Я хочу вернуться в школу.

Алекс поднимает лицо вверх, чтобы ее длинные каштановые волосы окунулись в воду. Когда она выпрямляется, волосы лежат у нее на спине, гладкие и блестящие. Алекс садится на ступеньку лестницы и начинает выбирать из воды термитов и раскладывать их рядками на краю бассейна.

— Почему Скотта намазалась кремом? — спрашивает она.

Я рассказываю ей все: о морских ежах, о португальских корабликах, о Лани Му.

— Бред какой-то. — говорит она.

— Ты должна мне помочь. Одному мне со Скотти не справиться, — говорю я, держась за край бассейна и болтая ногами в воде.

Алекс соскальзывает со ступеньки и уходит под воду, затем выныривает. К ее сверкающим волосам прилип маленький, похожий на бриллиант листик. Я снимаю его и пускаю плыть.

— Ладно, я с ней поговорю, — говорит Алекс, подставляя лицо солнцу и закрывая глаза. — Может быть. О чем-нибудь. Кто-то ведь должен с ней поговорить.

— Очень хорошо. Только не кричи на нее. Ты ее кумир, так что не кричи на нее, даже если она нацепила твою одежду. Кстати, зачем тебе черный пеньюар?

— Мне его мама подарила, — отвечает Алекс. — Я его ни разу не надевала.