Любовник Дженис Джоплин - Элмер Мендоса Страница 24

— Слушай, пошли выпьем чего-нибудь вместе! Грасьеле это явно не понравилось.

— Я уже пью, как видишь. — И показала на стакан с оранжадом.

— Это… а может, пивка? — Грасьела села, опустив себе на живот раскрытую книгу.

— Кончай, Сантос, понял? Запомни: я никогда не пойду на свидание с мужчиной, который работает на моего дедушку, так что даже не мечтай об этом!

— Я работаю на себя, а не на дедушку!

— Все равно не хочу никуда с тобой идти, мне и здесь хорошо, с книжкой!

— О чем она?

— О мексиканцах в Лос-Анджелесе.

— А тебе нравится этот город?

— Да. — Она снова легла, и Чоло невольно уставился на непослушную кудряшку.

— Ты бывала на бульваре Сансет?

— Всего хорошего! — отрезала Грасьела. — Я скажу дедушке, что ты приходил, — и погрузилась в чтение.

«Ну, конечно, — думал Чоло, направляясь к выходу, — раскатал губу! Будто у тебя нет своих телок в Кульякане, да еще Мария Фернанда, девочка моя, уже в следующем месяце станет ясно, выстрелит ружье или нет». Он уже подходил к дверному проему, увитому стеблями с желтыми цветами, когда ему вслед донесся голос Грасьелы:

— Сантос! — Он вопросительно обернулся; блондинка шла к нему, прикрываясь от солнца раскрытой книжкой, как зонтиком. — Я ведь тебе нравлюсь, правда?

Чоло залился краской.

— Н-ну, большеньки-меньшеньки…

— Ты бы женился на мне?

— Что-о? Прости, не понял, что ты сказала?

— Послушай, я беременна. Отец ребенка сбежал в Европу, и мне нужно срочно выйти замуж. Зная моего дедушку, могу предположить, что он собирается выдать меня за тебя; уже три дня только о тебе и говорит; но сначала мне надо знать твое мнение, потому, может, что я, скажем, настроена более романтично.

Чоло остолбенел от изумления.

— Ты это серьезно?

— Конечно, иначе почему дед так легко согласился отправить тебя в поездку, как думаешь, особенно в Лас-Вегас, один из его самых прибыльных пунктов сбыта?

— Поклянись, что не шутишь!

— До тебя всегда доходит так медленно? Не видишь разве, что удача сама плывет тебе в руки?

— Да, но…

— Знаю-знаю, у тебя, как у всех, есть свои планы.

— Да нет, дело не в этом, просто…

— Наверное, тебе сейчас совершенно необходим глоток пива.

— Погоди-ка, ты говоришь, именно поэтому твой дедушка отправил меня в поездку?

— Ну, конечно, разве ты не знаешь, сколько людей выпрашивают у него возможность заработать? Все не так просто, а ты как думал? Дедушка познакомился с тобой и решил, что ты мне подходишь. За последние четыре дня посвятил меня во все подробности твоей биографии и прочее, поэтому я была бы полной дурой, если б не поняла, что он старается меня уговорить.

У Чоло голова пошла кругом.

— Я пошла за пивом, — сказала, глядя на него, Грасьела и остановилась.

— Да что с тобой? Тебе расхотелось?

— Это… мне надо домой, с отцом кое-что уладить.

— Приезжай завтра, продолжим разговор. И вот тебе мой совет: не заставляй дедушку посылать за тобой, он может рассердиться.

Чоло вышел вон, сгорая от негодования; как можно жениться на женщине, которую видел один раз в жизни? К тому же она беременна, и именно поэтому ему обломился Лас-Вегас, хотя за лакомый кусок наверняка идет драка. Теперь Сантосу стал понятен скрытый смысл слов дона Серхио о семейном предприятии. И Грасьела смотрит на жизнь точно так же, как ее дедушка, а еше плетет что-то о романтике, чертова девка!

Чоло находился в полной растерянности и нуждался в чьем-нибудь совете. Он вдруг понял, что в отсутствие Чато самым близким человеком для него была Мария Фернанда, позвонил ей и пригласил вместе поужинать.

— И не мечтай, — ответил она. — У меня траур.

— Почему? — испугался Чоло, сразу подумав о своем друге — наверное, с ним расправились военные или полиция.

— Умер кто-то?

— Не умер, а убит!

— Да кто же?

— Папа Давида.

— Что? Фернанда, мне необходимо с тобой увидеться! — После пятнадцати минут уговоров Нена наконец уступила. Мохардин заехал за ней на своем новеньком «гранд-маркизе», чтобы подчеркнуть, какое большое значение он придает их встрече.

— Ой, Чоло, что за роскошь! Дела пошли в гору, я смотрю?

— Большеньки-меньшеньки, как ты говоришь! — Они поехали в ресторан китайской кухни биоклуба рядом с кинотеатром «Диана». Чоло не скрывал своей тревоги.

— Расскажи, что произошло с твоим дядей!

По словам Марии Фернанды, три дня назад утром вооруженные винтовками братья Кастро во главе с Сидронио, у которого на лбу красовался свежий шрам, явились на лесопилку. При виде их все рабочие бросили работу и расступились в стороны.

— Ну, должник, как поживает твой придурочный сынок? — Альфонсо отвернулся от него, храня веру в человеческую порядочность и слово, данное доном Педро.

— Не забывай о соглашении, Сидронио. у меня с твоим отцом есть договор, и я его соблюдаю! — Больше он не успел сказать ни слова, его тут же расстреляли.

— За моего брата! — выкрикнул убийца, плюнул на мертвое тело и убрался прочь.

— Чоло, если встретишь Давида раньше, чем я, обещай, что сообщишь ему об этом с большой осторожностью. Мама недавно вернулась из Чакалы и опасается, что у него могут усилиться слуховые галлюцинации.

— Скажи ей, чтобы не беспокоилась за Санди, у него наверняка все хорошо!

— Как она может не беспокоиться? О Чато по крайней мере хоть что-то известно, а Санди…

— Скажи ей, чтоб не волновалась, он сейчас скорее всего в Лос-Анджелесе.

— Откуда ты знаешь?

— Да потому что он уже давно туда рвался; у него теперь один свет в окошке — Дженис Джоплин!

— Он по-прежнему мечтает о той певичке? Это какая-то одержимость; я видела, как люди впадают в истерику и лишаются чувств, например, на концертах «Битлз», но еще не встречала человека, который влюбился бы в символ. Возможно, он познакомился с ней во время поездки в Лос-Анджелес, но как?

— Загадочное стечение обстоятельств!

— Мне так жаль, что у него ничего не получилось с «Доджерс»! Только вообрази — мой двоюродный брат подает за одну из команд высшей лиги! Ему, конечно, помешала эта болезнь…

Не успел официант принести им закуски, а Чоло, как обычно на встречах с Марией Фернандой, от избытка чувств уже места себе не находил, его влюбленность была очевидной. Мужчины совершенно не умеют сдерживать себя, подумала Нена.