Есть, молиться, любить - Элизабет Гилберт Страница 24

И вот мы с Софи сидим в «Пиццерия да Микеле», и наши пиццы —по одной на каждую — просто сводят нас с ума. Моя нравится мне до такойстепени, что, кажется, у меня едет крыша и в бреду я начинаю думать, что ипицца тоже меня обожает. У нас с этой пиццей любовь, прямо-таки роман. Софи темвременем чуть не рыдает над своей, у нее случился метафизический кризис, и онавопрошает: «Ну зачем, зачем в Стокгольме повара пытаются делать пиццу? Какможно вообще есть в Стокгольме?»

«Пиццерия да Микеле» — крошечное заведение, здесь всего двазала и одна печь, выпекающая пиццу нон-стоп. От вокзала — пятнадцать минутпешком под дождем, но это не должно вас останавливать: идите. Лучше прийтипораньше, а то иногда у них кончается тесто — и тогда ваше сердце будетразбито. Примерно к часу дня улица у входа в пиццерию уже кишит неаполитанцами,которые пытаются пробиться внутрь, прокладывая себе путь локтями — точно хотятзанять место на спасательной шлюпке. Меню отсутствует. Здесь подают всего двавида пиццы: обычную и с двойным сыром. О новомодной чепухе вроде калифорнийскойс оливками и сушеными томатами здесь слыхом ни слыхивали. Тесто — я понимаю,это примерно на середине пиццы — больше похоже на нан — индийскую преснуюлепешку, чем на ту пиццу, что мне доводилось пробовать прежде. Оно мягкое,пружинистое и упругое, но при этом на удивление тонкое. А я-то всегда думала,что тесто для пиццы может быть или тонким и хрустящим, или толстым и мягким.Откуда мне было знать, что в мире есть такое тесто, которое может быть и тонкими мягким одновременно? Святые небеса! Тонкое, мягкое, крутое, пружинистое,вкусное, рассыпчатое, соленое, райское тесто для пиццы. Сверху — сладкийтоматный соус, превращающийся в пузырчатую кремообразную пену, смешиваясь срасплавленной свежей моцареллой из буйволиного молока, а в середине всего этоговеликолепия — одна-единственная веточка базилика, наполняющая всю пиццу прянымароматом, словно кинозвезда в сверкающем платье в центре зала, рядом с которойвсе присутствующие ощущают себя звездами. На практике съесть это невозможно.Стоит откусить кусочек — и мягкое тесто падает, горячий сыр течет, как земля воползень, и ты выглядишь как поросенок, а стол вокруг похож на свинарник Но ненадо обращать внимания — просто ешьте.

Ребята, творящие это чудо, швыряют пиццы в дровяную печь ибольше всего напоминают истопников в недрах громадного корабля, бросающих угольв огненную топку. Закатанные рукава оголяют потные бицепсы, лица раскраснелисьот натуги, один глаз прищурен от жара, а изо рта свисает сигарета. Мы с Софизаказываем еще по одной — по второй целой пицце на каждого — и, как Софи нипытается взять себя в руки, пицца настолько хороша, что тут уж не до приличий.

Пару слов о моей нынешней фигуре. Что уж говорить — толстеюс каждым днем. В Италии я стала относиться к своей фигуре совершеннобесцеремонно, набивая живот сыром, пастой, хлебом, вином, шоколадом и тестомдля пиццы в невообразимых количествах. (Кстати, мне сказали, что в другойпиццерии в Неаполе можно попробовать шоколадную пиццу. Ну что за бред? Я,конечно, пошла и попробовала, и пицца оказалась вкусной — но что это за пицца сшоколадом?) Я не занимаюсь спортом, ем мало клетчатки и не принимаю витамины. Впрошлой жизни я ела на завтрак йогурт из экологически чистого козьего молока сзародышами пшеницы. Но та жизнь давно прошла. В Штатах Сьюзан говорит всемзнакомым, что ее подруга сейчас занимается «углеводным туризмом». Но мойорганизм очень хорошо реагирует. Он словно не обращает внимания на моизлоупотребления и оплошности и говорит: «Ну ладно, так и быть, живи в своеудовольствие. Я-то понимаю, что это лишь временно. Дай знать, когда закончитсятвой маленький эксперимент с поиском чистого удовольствия, а там посмотрим, каквосполнить ущерб».

И все же, глядя в зеркало лучшей пиццерии в Неаполе, я вижусчастливое, пышущее здоровьем лицо. Глаза блестят, кожа разгладилась… Впоследний раз я видела себя такой очень давно.

— Спасибо, — шепчу я.

Мы с Софи бежим под дождь — искать кондитерскую.