Про любоff/on - Оксана Робски Страница 24

Я, как всегда, заказала дыню с ветчиной, Рита – кареягненка. И вино.

– А что такое «каре»? – поинтересовалась я.

– Самой интересно. Сейчас посмотрим.

За соседним столом девушка с молодым человеком кивнули Рите.Она улыбнулась им в ответ.

– Знакомые. Костины, – пояснила она небрежно.

Официант с сережкой в ухе принес наш заказ. Каре ягненканичем не отличалось от куска ягненка.

На улице погас фонарь.

Прохожие заглядывали в окна ресторана с одинаковымравнодушием.

Вино было кислым.

– Надо на курсы пойти, – вздохнула мояподруга. – Знаешь, такие курсы специальные есть. Все девочки ходят. Чтобыв вине разбираться.

– Здорово.

– Я знаешь что хотела тебе рассказать?

Почему-то сразу понимаешь, когда речь пойдет о тебе.

– Что?

– Костя раньше с этой девушкой встречался.

– С какой?

– Которую убили. Когда во Влада твоего стреляли. ЕеЛена зовут.

– Да ты что?

Я ведь так и не рассказала Рите про покушение.

Ей рассказал Костя.

– Он даже на похороны ездил. Там родители крутые. Папавроде какой-то мультик.

– Кто?

– Мультик, – Рита рассмеялась. –Мультимиллионер, значит.

– Мультик?

– Ага. А она у них единственная дочка. Костя говорит,он на могиле клялся, что отомстит.

– Бедные.

– Она независимой хотела быть. Вообще у папы денег небрала. Училась на отделении PR и маркетинга. И у Влада твоего занималасьсвязями с общественностью – что-то там с предвыборной агитацией связано.Наверное, он ее поэтому и взял с собой.

– Не поэтому, – тихо сказала я.

– А почему?

– Потому что я не поехала. Я с тобой была. Помнишь?

Моя подруга беззвучно ахнула:

– Дашка, но это ведь могла быть…

Я кивнула.

– Видишь, ты меня спасла. Просто так ничего не бывает.

Ресторан был полон. За столы приходили и садились девушки согромными губами и мужчины в джинсах или костюмах. Где-то вот точно так жесейчас сидел Влад. И, не зная его, никто бы не подумал, что это сидит человек,которого очень хотят убить. Человек, в которого снайпер направил две пули.

Я вглядывалась в лица своих соседей. И пыталась представить,какие чувства скрываются за этим веселым смехом. От чего замирают сердца подэтими отглаженными рубашками?

– Поехали? – попросила Рита. – Мне сегодняКостя обещал пораньше дома быть.

– Поехали. – Я кивнула.

– Может, предложение сделает?

Я улыбнулась:

– Ты сразу согласишься?

– Нет. Минуту подумаю.

– Обещай мне, что, по крайней мере, не меньше тридцатисекунд.

– Не меньше пятнадцати. Обещаю.

Рита дала на чай пятьсот рублей.

– С ума сошла? Так много! – возмутилась я.

– Приятно же, когда тебе люди улыбаются, –объяснила моя подруга.

– Приятно. Но не за деньги же.

– За отношение. А деньги – это лакмусовая бумажка. Показывают,насколько отношения тебе дороги.

– Тебе они действительно дороги, – я кивнула накупюру.

Рита вздохнула:

– Ты знаешь, чем больше у тебя денег, тем дороже тебеобходятся отношения.

– Я так думаю, эти сентенции принадлежат Косте.

– Права, как всегда.

Официант проводил нас с широкой улыбкой. И такой же улыбкойнас наградили хостес на выходе.

– Наверное, с ними официанты чаевыми делятся, –решила Рита.

Позвонил Влад и пригласил меня завтра на ужин.

– Пожалуйста, ничего не ешь целый день, – попросилон.

– Почему это, интересно?

– Я хочу, чтобы ты была о-очень голодная!

Даже Терминатор не испортила мне настроение, когда улегласьв лужу и принялась резвиться там, как поросенок в мультфильме. Причем она проделалаэто в каждой луже рядом с нашим подъездом.

Мылась она с меньшим энтузиазмом.

Говорят, что душа на ночь отделяется от тела и путешествуетпо параллельным мирам.

Моя в эту ночь точно путешествовала. Потому что утром мнепришлось словно заново прилаживать ее к себе. Как новый костюм. Я пробовалаперед зеркалом улыбку, как будто искала ее. Походку, поворот головы. Взгляд.Этот – не мой. А вот этот – мой. И чуть-чуть прищуриться.

Я готовилась к свиданию с Владом. Этому был посвящен весьмой день.

Ужасно нерационально, но очень приятно.

Я даже не вспомню, что делала.

Водитель привез меня в «Палас-отель». Я была рада, увидевзнакомое лицо швейцара.

Влад уже ждал меня.

Он встал мне навстречу, и я обняла его, целуя.

– Вижу, что соскучилась, – улыбнулся он.

Мне было хорошо с ним. Как будто долго-долго плыл до берегаи теперь с наслаждением растянулся на теплом песочке. И солнце всюду. Хотя онои одно.

Мы остались в президентском номере. Влад всю ночь обнималменя. А я боялась пошевелиться, чтобы не разбудить его.

Я не привыкла спать в обнимку. Я привыкла спать одна. Ипоэтому с Владом я не спала. Я лежала с открытыми глазами и думала о том, что ябесконечно люблю его.

Конечно, я могла отодвинуться на край кровати, укрытьсявторым одеялом… Я не шевелилась. Влад уютно сопел мне в ухо, а я улыбалась егоснам. Может, они обо мне? Или о нас?

Я заснула на рассвете. Как раз тогда, когда Влад началхрапеть. Немножко.

– Эй, соня! Что ты будешь на завтрак?

Я открыла глаза. Вернее, я улыбнулась, а потом открылаглаза. А потом проснулась.

– Я – не Соня.

– Ах да, Соня – блондинка, а ты – брюнетка, значит, ты– Даша. Угадал?

Я бросила в него подушку. Не попала.

Он поднял ее с пола и бросил в меня. Попал.

– Больно же! – закричала я.

– Бедная девочка, давай я тебя пожалею…

Мне на завтрак был его поцелуй.

Мы остались в номере до обеда. Мы хором скандировали: «ЕстФедька с водкой редьку, ест водка с редькой Федьку». Эту поговорку Влад нашелсам.