Дни дерби. Игры, которые мы любим ненавидеть - Дуги Бримсон Страница 24

Кто-то сравнил месть с блюдом, которое лучше подавать холодным. Точно сказано. Сами подумайте: что за смысл нападать на того, кто ожидает нападения? Он непременно приготовит что-нибудь в ответ, и, что еще хуже, ему будет понятно, почему вы замышляете против него недоброе. Нет, так не годится. Месть должна быть продуманной, разящей точно в цель и унизительной, но самое главное — она должна принести удовлетворение. Ведь месть и замышляется ради удовлетворений оскорбленной гордости, осознания того, что вам удалось отплатить обидчику той же монетой. Будем честны перед собой — это великолепное ощущение.

Конечно, вести себя так — недостойно и неразумно. Будь мы все людьми кристально чистыми, мы бы только посмеялись над обидой и выкинули ее из головы. Но нам сложно поступать так всегда, поскольку это противоречит человеческой природе, кем бы мы ни были и чем бы ни занимались. Если у вас на работе есть соперник и ему достались все лавры за проделанную вами работу, вы отыграетесь на нем при первой возможности — и так же точно он попытается подложить вам свинью, если вы обскачете его по службе. Такое случается повсюду: и в Букингемском дворце, и на игровой площадке в соседнем детсаде.

Месть футбольных фанатов, разумеется, принимает самые причудливые формы, в отличие от чисто спортивной мести, которая может выплескиваться только одним-единственным способом — победой при следующей встрече, — без вариантов. У фанатов же она выливается в ликующее пение и отливается в ощущение превосходства. Все мы расхаживаем по улицам королями после того, как наши ребята словно кувалдой огрели несчастных ублюдков, болеющих за говнюков из соседнего городка или района. И это месть. Расплата за все наши поражения и унижения, которыми они кормили нас. Благодаря победе мы чувствуем себя круче, сильнее, солиднее их, и теплое чувство удовлетворения омывает наши сердца.

Для хулиганов месть означает агрессию. В ответ на прошлогоднее нападение, на засаду, устроенную в позапрошлом сезоне, а иногда и на нечто случившееся несколько лет назад. Месть — неотъемлемая часть хулиганской субкультуры, именно это чувство, наряду с желанием отстоять свою честь, является ее движущей силой. Отправляясь в компании пятидесяти парней в паб враждебного моба, чтобы разнести его вместе со всеми, кто там находится, вы совершаете акт насилия, направленный на удовлетворение жажды мести и вызывающий ответное стремление противоположной стороны. Вы как будто говорите им: «Суньтесь теперь к нам, если чувствуете, что способны на это». К элементам, из которых складывается природа футбольной мести, дерби добавляет «территориальный» и «племенной» аспекты, о которых так обожают рассуждать ученые, исследующие нас, фанатов, точно муравьев под микроскопом. Эти компоненты действительно служат дровишками для того костра, что пылает вокруг дерби, в отличие от прочих матчей.

Существует, конечно, и другой вид мести. Тот, к которому прибегают в повседневной жизни. Речь идет о небольших пакостях, чуток скрашивающих унылое течение дней. Например, если вам приходится работать среди болельщиков вражеской команды. Плакат с изображением ваших любимчиков может раздражить эту публику не на шутку. Поверьте, мы знаем, о чем говорим. А еще лучше, кстати, использовать заставку на компьютере. Можно подобрать соответствующие цвета и сделать так, что ежедневно на экране будет высвечиваться подходящая случаю издевка. И если ваш компьютер запаролен, с этим ничего нельзя будет поделать. До чего же гениальное изобретение!

Порой, правда, требуется месть более изощренная, предполагающая изобретательность и остроумие высшего порядка. О ней повествует Дэвид из Лондона.

«БАРНЕТ» [146]

Далек от желания гордиться собой, но несколько лет назад я буквально выставил на улицу одного парня, болельщика «Барнета». Я работаю в компании, расположенной в Сити, и вот в какой-то момент моим напарником стал этот малый, оказавшийся обладателем сезонного абонемента для посещения местного стадиона. [147]

Он все время твердил о том, какой у них маленький да удаленький клуб, как хорошо они все друг друга знают, и все такое прочее, пока окончательно меня не достал. Он знал, что я болею за «шпор», но это его не останавливало, и как только всплывала тема футбола его начинало заносить. Я чуть на стену не лез. А тут еще он начал вещать о моих любимых «шпорах»: что мы, дескать, вдоволь натерпелись от Алана Шугара, [148]что отношение к болельщикам в клубе хуже не придумаешь, и т. д., и т. п. Пусть это истинная правда, но слышать ее изо дня в день из уст какого-то придурка — радость небольшая. В общем, прошло месяца два, и я не выдержав, попросил парня заткнуться. Да только раззадорил. Нет, вы подумайте: болельщик какого-то «Барнета», еле-еле сохраняющего свой профессиональный статус, рассказывает мне, фанату клуба-гиганта из премьер-лиги, что да как! Когда я ему на это указал, он просто рассмеялся. Сказал, что я мол слишком ранимый. Мне же хотелось задушить этого кретина, и я решил во что бы то ни стало от него избавиться. Другого выхода попросту не было.